История Мизуки из реконнекта.

[Laora]

Название: История Мизуки из реконнекта
Переводчик:  Laora
Бета:  Red Fir
Форма: перевод скрипта из игры, первичный перевод с японского
Канон: DRAMAtical Murder

Пейринги/персонажи:

 Серагаки Аоба, 

Мизуки

Категория: джен
Рейтинг: PG-13
Размер: 3223 иероглифических символа
Примечание: история о том, как выздоровел Мизуки

Овальная башня была разрушена; Платиновую тюрьму закрыли ровно месяц назад.
После того, как власть Тоэ в Кьюджуминке приказала долго жить, среди жителей началась суматоха.
Но чувство печали и загнанности в угол исчезло без следа.
Так, наверное, ощущали бы себя люди, выйдя из темной пещеры навстречу солнцу; стены этой пещеры, почти тюремные, обрушились.
Теперь жители города могли смотреть в будущее и с легкостью преодолевать жизненные трудности.
Несмотря на усталые лица, все продолжали трудиться над восстановлением Мидориджимы.
Глядя на это, я мог вздохнуть с облегчением.
Мы с бабушкой все так же жили вместе, и в скором времени волнения на острове затихли, тревожные дни остались в прошлом.
…И еще.
В свободное время я привык заглядывать к Мизуки.
Он лежал в больнице Кьюджуминка.
Все потому, что, используя Scrap, я чуть не взломал его разум.
Люди, подвергавшиеся неправильному воздействию Scrap, превращались в калек. Их шансы на восстановление были призрачны.
Когда Мизуки впервые очнулся, нам сказали не ожидать слишком многого.
Но каким-то чудом к нему вернулось сознание.
Он до сих пор не мог стоять без посторонней помощи, однако его состояние понемногу улучшалось.
Когда я услышал, что Мизуки пришел в себя… На меня нахлынула внезапная слабость, колени стали будто резиновыми, я готов был рассыпаться.
Я проклинал себя за то, что сделал с ним.
За то, что неправильно использовал Scrap… и не смог спасти Мизуки.
Когда это произошло, Мизуки отчаянно протягивал ко мне руки. Думаю, он хотел, чтобы я помог ему.
Я хотел сжать его руки в ответ, но я использовал Scrap впервые в жизни и понятия не имел, что делать…
В результате я причинил ему боль.
Мизуки для меня — драгоценный друг. Было весело проводить с ним время и дурачиться вместе.
Конечно, если мы попадали в неприятности, то обращались друг к другу за помощью, но я думал, что все проблемы незначительны.
Я даже не подозревал, будто Мизуки может что-то всерьез тревожить.
Может, если бы он поделился своими тревогами до того, как я использовал Scrap, больницы удалось бы избежать.
Если бы я заметил, как изменился Мизуки, то мог бы предотвратить беду.
Когда я думал об этом, мне становилось больно и стыдно…
Я отчаянно молился, чтобы Мизуки пришел в сознание, и однажды это произошло.
Я воспринял такой поворот событий как дар небес.
И продолжил молиться о выздоровлении Мизуки.
…Самая большая больница в Кьюджуминке, главная больница Мидориджимы.
С подарком, завернутым в платок, я прошел сквозь вестибюль; платок покачивался в моих руках, и я направился к лифту, чтобы подняться на этаж, где находилась палата Мизуки.
Поздоровавшись с медсестрой на ресепшене, я вошел в палату.
Аоба: Эй~ Хейбон, служба доставки~ Я принес ваш заказ~
Мизуки: Аоба.
Мизуки улыбался, когда я переступил порог.
Он сидел на кровати, касаясь своего Койла, сделанного в виде наручных часов.
Наверное, отправлял мейл… или разговаривал с кем-то.
Я вошел в комнату и придвинул к кровати Мизуки кресло.
Аоба: Йо. Как самочувствие?
Мизуки: А-а. Достаточно хорошо.
Аоба: Вот как. Я рад.
Цвет лица у него был хороший — чем не повод почувствовать облегчение.
Мизуки очень сильно похудел.
Не только потому, что был прикован к больничной кровати, но и потому, что здравый рассудок вернулся к нему не сразу.
Мизуки мучили жуткие головные боли и тошнота; стоило ему что-либо съесть, и оно выходило назад, а ночью его преследовали кошмары.
Сначала у него и днем были галлюцинации, но со временем эти тревожные симптомы сменились подобием наркотической ломки.
Через две недели состояние Мизуки стабилизировалось.
Его сознание восстановилось… после того, как я взломал его личность.
Было невероятно больно ждать, когда он станет таким, как прежде.
Когда я услышал, что Мизуки страдает, то начал ненавидеть себя, даже захотел умереть.
Мизуки не сделал ничего плохого.
Из-за меня ему пришлось пройти через страдания, которых он не заслужил. Если бы я сумел использовать Scrap правильно…
Не было смысла думать об этом, но я не мог перестать; я не знал, как теперь буду смотреть в глаза Мизуки.
Хотя он пришел в себя, я не мог собраться с духом и навестить его.
Я хотел извиниться, но не мог решиться. Я не знал, что делать.
Так прошла неделя, а потом…
Я получил от Мизуки мейл.
В сообщении была только одна фраза: «Хочу тебя увидеть».
Я как раз обедал в магазине, когда получил этот мейл.
Получив его, я все бросил и на полной скорости направился в больницу.
В голове все было белым-бело, и я ни о чем не думал.
Просто…
Я тоже хотел увидеть Мизуки.
Я хотел увидеть его и попросить прощения.
Я не думал, что он меня простит, но это было неважно.
Я просто хотел извиниться.
Когда я на всех парах ворвался в палату, Мизуки спал.
Он впал в буйство после очередной галлюцинации, так что ему дали снотворное.
Должно быть, это случилось сразу после того, как он отправил мне мейл.
Я смотрел на его бледное изможденное лицо.
Я склонился над Мизуки, как над мертвым, и заревел, раз за разом неразборчиво повторяя:
— Прости.
Я извинялся перед ним снова и снова.
Неделю спустя, успокоившись, я снова пришел проведать Мизуки.
Он выглядел ужасно усталым и истощенным, но, увидев меня, ослепительно улыбнулся.
А потом сказал:
Мизуки: Спасибо, что пришел.
Мизуки: Извини… за доставленные неприятности.
Аоба: …
Аоба: …Я… тоже прощу прощения.
Аоба: Пожалуйста… прости меня.
…После этого мы не говорили ни о чем, относящемся к Scrap.
У нас всегда оставалось чувство недоговоренности, но мы не знали, как начать разговор.
Поэтому, чтобы Мизуки не куксился, я постарался вести себя как обычно.
Мизуки поступил точно так же.
Но, если честно…
Когда я смотрел на Мизуки, меня начинало терзать чувство вины.
Недостаточно было просто извиниться. Нужно было поговорить.
Только я не мог выбрать время для разговора.
И, в конце концов, пришел к выводу: все хорошо и так.
Аоба: Это подарок. На этот раз фрукты.
Я приподнял платок, чтобы показать ему, что принес, и Мизуки улыбнулся, поняв, что завернуто в ткань.
Мизуки: Яблоки, а?
Аоба: Да. Тебе же они нравятся?
Мизуки: Нравятся. Спасибо.
Аоба: И есть их тебе уже можно?
Мизуки: Конечно.
Аоба: Тогда я их порежу. Погоди немного.
Я опустил сверток на боковой столик и встал; Мизуки с удивлением за мной наблюдал.
Мизуки: Ты умеешь резать яблоки?
Аоба: Что за вопрос. Да там делать нечего.
Я демонстративно взял одно яблоко из свертка и помыл его под краном.
Вытащив из шкафа нож и большую тарелку, я вернулся в кресло рядом с кроватью.
Я поставил тарелку на стол, начал резать яблоки и заметил на лице Мизуки печаль.
Аоба: Что случилось?
Мизуки: …Просто…
Мизуки: …Как Таэ-сан?
Аоба: Все хорошо.
Мизуки: Ее здоровье… она в порядке?
Аоба: Более чем. Цветет и пахнет.
Мизуки: Ясно.
Мизуки несмело улыбнулся; в этой улыбке чувствовалось заметное облегчение.
Почти каждый раз, когда я приходил, Мизуки спрашивал о бабушке.
Похоже, он не на шутку переживал за тот случай, когда похитил ее, находясь под гипнозом «Morphine».
Как-то раз я пришел к нему вместе с бабушкой, и она сама сказала ему, чтобы заканчивал волноваться.
Но, кажется, для Мизуки это было непосильной задачей.
Аоба: Не волнуйся так. Бабушка не умрет, пока сама не захочет.
Аоба: Если я только заикнусь о ее здоровье, она сразу же поднимет шум: дескать, нечего ее опекать.
Мизуки: *смеется*
Мое возмущение развеселило Мизуки.
Аоба: Я приведу ее к тебе в следующий раз. Так что не переживай.
Мизуки: Да…
Он опять погрустнел и отвернулся к окну.
Мизуки: …
Мизуки: Аоба, я…
Аоба: Хм?
Мизуки: Только что подумал… тогда я был не в себе.
Аоба: …Ты о чем?
Мизуки: О том случае.
Аоба: …
Эти слова заставили меня вздрогнуть.
Тот случай.
Я знал, о чем он говорит, не было нужды уточнять.
Это было… когда Мизуки и команда «Dry Juice» находились под контролем «Morphine».
Этот разговор… должен был состояться.
До того нам как-то удавалось избегать его.
Нет, наоборот. Все это время мы пытались начать разговор, но не могли.
Чувствуя, как немеет тело, я ждал его следующих слов.
Мизуки: Так я сейчас думаю. Я… не понимаю, как это могло произойти.
Мизуки: Я осознаю, что я сделал, и знаю, к чему это привело.
Мизуки: Но… я не понимаю.
Мизуки отвел взгляд от окна.
Он скрестил руки на груди, так, будто о чем-то напряженно думал.
Мизуки: Я люблю Риб и горжусь своей командой. Я думал одинаково хорошо обо всех ее участниках.
Мизуки: Но все вокруг увлеклись Райм; многие вышли из Риб, чтобы играть в Райм.
Мизуки: У меня началась паника. Я подумал, что все мы разойдемся по домам, и Риб потеряет всякий смысл.
Мизуки: Я думал: нужно что-то сделать, думал об этом каждый день… ты знаешь, как все закончилось.
Мизуки: Сейчас я…
Мизуки: …даже не могу сказать, что именно хотел защитить.
Аоба: …
Мизуки: Я начал думать: а правда ли все люди из моей команды настоящие друзья.
Мизуки: Я хотел защитить не Риб…
Мизуки: Думаю, это было желание отстоять свое место как лидера Риб-команды и высказать презрение к Райм, которая мне не нравилась.
Мизуки: Непонятно, зачем я вообще пытался что-то изменить, ведь ничего страшного, по сути, не случилось.
Аоба: Мизуки…
Мизуки коротко вздохнул, открыл рот и закрыл, как будто хотел что-то сказать, но не смог.
Его лицо потемнело.
Я выслушал его, не упустив ни слова.
Чтобы показать, что я принимаю Мизуки, стоило ответить должным образом.
Я опустил нож и яблоко на тарелку и внимательно посмотрел на Мизуки.
Аоба: …Знаешь, я… действительно считаю, что ты пытался защитить Риб и свою команду.
Аоба: Думаю, ты не мог поступить иначе. Ты гордился тем, что делаешь.
Аоба: И я не считаю, что это странно — защищать свою гордость.
Мизуки: …
Аоба: И, кстати, если бы ты думал только о себе, ты вряд ли смог бы хоть что-то сделать.
Аоба: Участники твоей команды не вернулись бы.
После происшествия в Платиновой тюрьме «Morphine» позволили попавшим под их контроль людям уйти.
Получив свободу, те в растерянности бродили по городу… пока не попали в больницу.
Среди них были люди, которые задержались тут, чтобы вылечиться, и те, кого сразу же выписали, и те, кто остался в больнице на месяцы.
Скорость их выздоровления наверняка зависела от силы воли, которую они проявляли.
Это были не только участники «Dry Juice», но и другие люди, которые разбрелись по городу.
По сравнению с другими, члены команды Мизуки достаточно быстро оправились.
Они регулярно навещали своего лидера в больнице и встречались друг с другом в городе.
…К Мизуки вернулся почти весь «Dry Juice».
Я знал, что они с нетерпением ждут, когда его выпишут.
Аоба: Все верят в тебя и ждут.
Аоба: Это потому, что ты в течение долгого срока подбадривал их как лидер.
Аоба: Твоя команда знает, как много ты делал для них и для Риб.
Аоба: Когда команда становится как семья — это прекрасно, как думаешь?
Мизуки: …Да.
Губы Мизуки чуть искривились; похоже, он был смущен.
Именно это я сказал ему, когда применил на нем Scrap.
Открыв мне свои чувства, он наверняка испытывал неловкость.
Аоба: Мне кажется, тебе стоит больше верить в себя.
Аоба: Они следуют за тобой, потому что верят тебе, и это грустно… что ты не можешь поверить в себя сам.
Аоба: Мне грустно от этого.
Мизуки: …Ты прав.
Мизуки опустил взгляд и едва заметно улыбнулся.
Мизуки: Я точно знаю, что меня ждут, но все равно жалуюсь. И тебе приходится утешать меня приятными словами.
Аоба: Это не приятные слова. Все наоборот. Я тебя ругаю, вообще-то.
Мизуки: М-да?
Я скорчил злобную гримасу, и Мизуки широко улыбнулся.
Когда я увидел эту улыбку на его лице, то сразу же успокоился.
Аоба: Еще я полагаю, что участники твоей команды тоже много думают о случившемся.
Аоба: Конечно, были те, кто сомневался после проведенной над вами манипуляции. Но кто-то сходу готов был идти дальше.
Аоба: Теперь все они твердо решили, в какую сторону им идти.
Мизуки: …
Мизуки ничего не сказал. Его глаза чуть прищурились, когда он улыбнулся.
Я молча сидел, разглядывая свои руки.
Тишина между нами была мучительно тяжелой; я чувствовал, что Мизуки ждет продолжения.
Но продолжить я не мог. На меня вновь нахлынула волна презрения и ненависти к себе.
Я тут много всего наговорил…
А на деле Мизуки пострадал только из-за меня.
Думать так было больно.
Я старался засунуть эту мысль подальше, но получалось плохо.
Аоба: …
Аоба: …Прости. Не мне говорить тебе такие важные вещи.
Я нахмурился, понимая, что и вправду недостоин, но Мизуки только улыбнулся и покачал головой.
Мизуки: Все наоборот.
Мизуки: Просто вернул тебе эти слова.
Аоба: Но…
Мизуки: Все хорошо.
Мизуки: Ты думаешь, что не смог помочь мне, но ты неправ.
Аоба: …
Мизуки: Это не ты провалился как спаситель, это я не смог принять спасение. Все наоборот, как видишь.
Мизуки: Как ты и сказал, если бы я больше верил в себя, вся эта хрень с «Morphine» никогда бы не случилась.
Мизуки: Это зависело только от меня: быть спасенным или нет.
Мизуки: Моя воля была слишком слаба, я позволил случиться ужасному. Но…
Мизуки: Если бы ничего не произошло, я бы понял все насчет себя слишком поздно.
Мизуки: Так поздно, что команда и вправду могла бы распасться.
Мизуки: Но я осознал свою слабость, и команда объединилась снова.
Мизуки: Когда я думаю об этом, то недоволен собой…
Мизуки: С другой стороны, произошедшее очень помогло нам всем. Теперь я могу идти дальше.
Аоба: …
Я ничего не мог сказать, просто вдохнул немного воздуха.
Мои губы растянулись в удивленной улыбке; я в который раз убедился, что Мизуки — надежный человек.
Аоба: …Ты сильный, Мизуки.
Мизуки: Будь я сильным, всего этого бы не произошло.
Аоба: Я не об этом… о том, что произошедшее помогло.
Мизуки: ?
Аоба: Я виню себя за то, что не смог тебе помочь…
Аоба: Были времена, когда я не решался посмотреть тебе в глаза. Но…
Аоба: Не только поэтому. Я счастлив, что мы можем вот так разговаривать.
Аоба: Мне очень жаль… и спасибо тебе.
Мизуки: Тебе тоже. В тот раз… это был Scrap?
Аоба: Да.
Мизуки: Я не совсем понял, что это было. Нечто похожее на сон…
Мизуки: Я тебе тогда много всего наговорил, а? Вывалил на тебя гору совершенно не крутых откровений.
Мизуки: Я слабак, но честно: никогда и никому больше такого не говорил.
Мизуки: Это были мысли, не покидавшие мою голову все это время. Мне нужно было сказать кому-то.
Мизуки: Хорошо, что я могу поговорить обо всем с тобой.
Мизуки: Хоть это и смущает.
Он застенчиво улыбнулся и передернул плечами.
Мизуки: Что ж, отныне я буду тебе все рассказывать.
Аоба: Все?
Мизуки: Ну, например, если у меня случится запор…
Аоба: Знать об этом не хочу!
Мизуки: *смеется*
После этой шутливой речи Мизуки снова вздохнул.
Мизуки: …Я все еще не оправился, так что можешь пнуть меня, если хочешь. Мизуки: Потом я буду сильнее, предупреждаю.
Аоба: Конечно, если продолжишь лечение.
Мизуки: Знаю.
Мизуки повернулся ко мне и протянул кулак.
Улыбаясь, я выставил свой, и мы столкнулись кулаками.
Это чувство… Такое же, как когда мы говорили.
Мне оно всегда нравилось. Я был рад, что мы можем общаться, как раньше.
Ничего не изменилось с нашей первой встречи.
Когда мы повстречались впервые, я был достаточно нелюбезным, и, когда Мизуки предлагал мне присоединиться к его Риб-команде, смотрел на него свысока.
Но Мизуки всегда улыбался.
Он сказал мне, что хватит драться со всеми подряд, и отучил меня от многих вредных привычек.
Я начал думать, что он хороший человек…
И, прежде чем я успел понять, мы вовсю общались.
Мизуки с тех пор ничуть не изменился.
Я знал, что он встретит меня улыбкой.
Думаю, именно в этом заключалась его настоящая сила.
Мизуки: Аоба, что там с яблоками?
Аоба: Ой!
Я глянул на боковой столик.
Аоба: Нужно их порезать.
Я суетливо подхватил яблоко с тарелки и начал снимать с него кожуру.
Аоба: …Все, готово.
Я разложил нарезанное яблоко на тарелке и протянул ее Мизуки.
Мизуки: …
Мизуки взял протянутую тарелку и уставился на нее так, будто это была невероятная редкость.
Аоба: Что?
Мизуки: …Аоба, ты умеешь готовить?
Аоба: Вообще-то да.
Мизуки: Может, не стоит это говорить, но…
Мизуки: Ты срезал кожуру просто кошмарно.
Аоба: …Чего?!
От неожиданности я выпучил глаза.
Аоба: Но… это же кроличьи уши!
Мизуки: Не кроличьи. Больше похоже на кошачьи.
Аоба: Ты ужасен.
Мизуки: Кожура слишком толстая, а уши — маленькие.
Аоба: …Ну, не так уж важно, кошачьи они или кроличьи. Не нравится — не ешь!
Мизуки: Нет-нет, я все съем. Спасибо.
Смеясь, Мизуки нанизал кусок яблока на вилку, поднес ко рту и вдруг остановился.
Аоба: …Что теперь?
Мизуки: Нет, не в этом дело…
Мизуки: Я просто подумал, это тебе больше подходит.
Аоба: …Подходит?
Мизуки улыбнулся в ответ и протянул мне кусок яблока.
Аоба: Что это все значит?
Мизуки: Ничего.
Аоба: Мне любопытно, знаешь ли.
Мизуки: Просто подумал, что ты повзрослел.
Аоба: Тебя все труднее понять. Почему-то теперь ты заговорил как старший брат.
Мизуки: Но так ведь оно и есть. Когда мы встретились впервые, тебе было восемнадцать, а мне двадцать или двадцать один, я же не ошибся?
Аоба: Это неважно.
Мизуки: Нет, важно.
Аоба: С чего ты вообще об этом заговорил?
Мизуки глубоко выдохнул и приподнял брови, улыбаясь.
Мизуки: Я же уже говорил? Теперь я не собираюсь от тебя ничего скрывать. И быть со мной вежливым не обязательно.
Мизуки: Поэтому, если что-то случится, можешь мне обо всем рассказать.
Аоба: Это «обо всем» звучит подозрительно…
Мизуки: …а.
Мизуки задумался, а потом посмотрел на меня; в его взгляде чувствовалось нескрываемое облегчение.
Аоба: Хм?
Мизуки: О да, обо всем говорить не нужно.
Аоба: Э… ты о чем?
Мизуки: Ну, однажды в прошлом ты так напился, что начал меня поучать. Да еще с редкой настойчивостью.
Аоба: Эм…
Мизуки: Начал дергать меня каждую секунду и наговорил целую кучу всего.
Мизуки: Такие вещи говорить даже старшим братьям опасно, имей в виду.
Аоба: Не ври! Никогда я так не напивался!
Мизуки: Ты забыл, ага?
Аоба: Ну почему ты-то это запомнил?
Мизуки: Там были еще люди. Кроме того…
Аоба: Хватит уже!
Мизуки: Эй, осторожно! Яблоки упадут!
Я в спешке потянулся к Мизуки, чтобы заткнуть ему рот, и он отодвинул тарелку с яблоками.



…А потом.
Мизуки: А-ха-ха!
Он сжал мою руку и счастливо засмеялся.
Так счастливо…
Аоба: …а-ха-ха!
В итоге я тоже засмеялся.
Пока я смеялся, то думал…
Было бы прекрасно, чтобы так было всегда.
Преодолевать все трудности, встречаться опять и вместе смеяться.
Мы немного другие после произошедшего в Платиновой тюрьме.
Кое-что изменилось, мы не так уж мало поняли.
Нам удалось избежать плохого… или, по крайней мере, самого худшего.
До сих пор есть то, во что следует верить, и, пока мы крепко держимся за свою веру, мы можем идти дальше.
Мы дурачимся по-прежнему, как сейчас, и благодарны за это — каждый из нас всем своим существом.

@темы: переводы, DRAMAtical Murder, G – PG-13, игровые скрипты