Не язь.

[chirals]

Название: Не язь
Автор:  Red Fir
Бета:  Laora
Фандом: Togainu no Chi, Толкин Джон Р.Р. «Властелин колец», Книжный магазин Блэка (кроссовер)
Персонажи: Акира, Гунджи, Кау (Ину), Киривар, Рин, Шики (Иль Рэ), Сэммуайз Гэмджи (Сэм, Сэммиум Скромби), Фродо Бэггинс (Хранитель), Бернард Блэк, Мэнни Бьянко
Рейтинг: PG-13
Жанры: юмор, фантастика
Размер: мини
Краткое содержание: О неизвестных приключениях Фродо и Сэма, о Шики и Кольце всевластья, и о том, как пострадал Бернард Блэк.
Размещение: уточнять у автора
Разрешение на размещение: получено

Было душно. На раскаленной арматуре блестело солнце. Горячий влажный воздух создавал стойкое впечатление, что весь город превратился в гигантский парник.

Иль Ре, продолжая выходить на рейды в полном снаряжении, прел заживо, состоянием и выражением лица больше всего напоминая картошку в мундире. Воздух казался дрожащим — конец улицы расплывался в пыльном мареве. Сегодняшний день был ничем не лучше предыдущего... Почувствовав странный запах, Шики остановился, открыл чемодан и плюнул.
Лайн свернулся.

…К неудовольствию Акиры, Шики завел дурную привычку: последнюю бутылку минералки выливать себе на голову. Спорить с таким положением дел было бессмысленно — потому в день, когда произошла эта история, минералка оказалась с сиропом.

…Летом город казался мертвее, чем когда-либо. Единственные признаки жизни можно было обнаружить только на реке — стараниями Шики, со стратегически засекреченным названием. Впоследствии Акира находил, что во всех дальнейших событиях было виновато солнце, его собственный неприкрытый затылок и Шики, который все же уволок Акиру на пристань вместе с собой.

Ни идиллическим, ни романтическим от реки и не пахло. Стального цвета вода, бетонная пристань, узкая песчаная полоса противоположного берега, торчащие ветви голых деревьев… И блочный мост между берегами, с единственной раскрашенной граффити опорой — той, к некоторому удивлению, что была не у берегов, а посередине конструкции.

Пираний в реке не водилось — но карась был презлющий. По колено забредя в мутную жижу, Гунджи ловил рыбок, то и дело оглашая пристань своим «Иииии!..» «Иииии!..» было радостным, когда ему удавалось выловить ракушку или старую монетку — и огорченным, когда он выуживал труп. Киривар, судя по всему, копошился где-то ниже по течению, расставляя сети. Акира подумал, что данные ухищрения были совершенно излишни: при приближении Киривара рыба выбрасывалась на берег самостоятельно.

Шики закатал штаны, молча сунул Акире катану и пошлепал в воду. Следующие полчаса он был занят чем-то странным: раз за разом он забредал на середину реки, а затем мужественно выгребал обратно против течения. Наверняка Акира не знал, но подозревал, что таким экстравагантным способом Шики стирает.

Мимо, чудом не цепляя дно, прошла проржавевшая баржа. Акира поежился. Людей видно не было, но что-то подсказывало ему, что на охоту вышли два информатора-любителя. Дурное предзнаменование. Очевидно, «собака», притащенная карателями с собой на пристань, была того же мнения — Акире внезапно подумалось, что она завыла бы, если б могла.

В отличие от карателей, «собака» не имела ни малейшего желания принимать грязевые ванны, и притаилась на берегу, совершенно неразличимая в куче Шикиного тряпья. Сам Шики уже успел во что-то ввязаться — Гунджи кричал, что тот распугивает ему раков. «Распугать» местных раков, по мнению Акиры, было очень сложно: из воды Шики выбредал, увешанный ими же, но дело обещало обернуться неплохим спектаклем.

Акира подумал, что сегодня на реке особенно людно. Из воды, пристально, но безучастно глядя на берег, ему помахала девушка, утонувшая здесь еще лет пятнадцать назад — и Акира рассеянно махнул ей в ответ. Раздался радостный визг. «Шикити» был мгновенно забыт — Гунджи с энтузиазмом погреб к камышам, знакомиться, но случайно отвлекся и утопил багнаки. Нингё обиделась и зловеще улыбнулась.
Карась ушел.

…Киривар, в чьей голове от огорчения перемешались все ругательства, в сердцах обозвал нингё стерлядью.

Внезапно Ину, до того мирно дремавший подле Акиры, насторожился и поднял голову. Ни кириварова ругань, ни вопли Рина, которого, судя по всему, встречным течением прибило к Шики вместе с баржой, не смогли бы стать причиной его беспокойства.

— Что такое? — негромко спросил Акира, но ответа, разумеется, не получил. Впрочем, прислушавшись, он точно также разобрал чье-то фырканье, чох, а затем и возню где-то в коллекторе:

— Вот он, вот он, мерзкая тварь!..

— Не очень-то он похож…

— Замаскировался, подлюка! Тряпки какие-то на себя нацепил, а ползает все так же, верно вам говорю!..

Ину поежился, издал странный звук и на всякий случай спрятался за Акиру.

— …Думаешь, это Мордор?..

— А откуда бы тогда здесь было столько гоблинов?

— Не уверен; кажется, это люди… наверное. Но даже если ты прав — что Голлум забыл рядом с этим? Он похож на эльфийского рыцаря.

— Ох?.. Что бы ему здесь делать?

— Не знаю… Но у него клинок с эльфийскими рунами, вон, взгляни.

— Что там написано?

— Не могу разобрать…

— Может быть, стоит спросить дорогу у него? Мы окончательно заблудились… И потом, мистер Фродо… у нас ведь все равно его нет.

…Следует отдать Акире должное: когда из коллектора полезли чумазые дети с волосатыми ногами, хвататься за оружие он не стал.

* * *

…Злобно и очень громко высказав все, что он думает о Гунджи, ближайших родственниках, баржах и личной жизни всего вышеперечисленного, Шики заткнулся и зачерпнул воды, чтобы умыться, когда внимание его привлекло что-то блестящее. Внезапно заинтересовавшись, Шики набрал в грудь воздуха, нырнул и хватанул пригоршню песка, заодно выуживая свою находку.

Найденным предметом оказалось кольцо. Решив, что оно золотое, Шики поскреб его пальцем, очищая грязь, но, сколько бы он его ни вертел, пробы нигде не обнаружилось. Правда, на обратной стороне кольца виднелись какие-то иностранные каракули — но по-русски Шики не понимал, а другими языками после Третьей мировой никто не пользовался.

Рассматривая кольцо, Шики невольно задумался. Хотелось чего-то странного: то ли совершить нечто великое, героическое, то ли вырвать, наконец, эту страну из трясины, то ли селедки с укропом. Последнее ему не светило. Селедки в городе не было, нингё в расчет не бралась, и Шики всерьез начал раздумывать над оставшимися перспективами.

…— Так говорите, вы заблудились, — протянул Акира.

Он сидел, болтая ногами в воде и прикрывая ладонью глаза — но, судя по тому, что рядом с ним на той же пристани болтали ногами два хоббита, спастись от солнца ему не удалось.

— Верно, — подтвердили они. Тот, которого звали мистер Фродо, продолжил: — Голлум украл у нас Кольцо, побежал через логово Шелоб и потерялся. Мы побежали за ним — и тоже потерялись. Сначала было очень темно, кругом свисала паутина и бегали огромные пауки… Потом стало светлее, и изредка стали попадаться какие-то полки — нет, пауки, конечно, тоже были, но поменьше… И вскоре мы поняли, что идем между огромными, запущенными стеллажами.

— И там были книги. Много книг, — добавил Сэм. — Наверное, это была какая-то Книжная Лавка.

— А потом мы увидели его.

И хоббиты притихли, очевидно, в деталях вспоминая увиденное.

— Его глаза точь-в-точь походили на Око. И он был страшный. И черный. — Сказал Сэм, словно оправдываясь.

— Думаю, у него просто было похмелье, Сэм, — вздохнул Фродо. — Не стоило сразу бросаться на него с мечом… Все же это был не Саурон. Увидев нас, он гнусаво заверещал, подскочил и опрокинул на себя пепельницу. Наверное, это был «Бернард». Во всяком случае, так кричало странное лохматое существо, которое прибежало его спасать.

Хоббиты замолчали. Акира подумал, что Бернарда сложно винить — кем бы он ни был.

— Мы испугались и убежали, — понуро признался Фродо. — Но в итоге заблудились в недрах лавки. И, в конце концов, вышли сюда. А Голлум пропал и, боюсь, погиб.

— …и погиб, судя по запаху, где-то неподалеку отсюда, — проворчал Сэм.

— …а мы, с тех пор, ищем Саурона, — вздохнул Фродо, оканчивая свой грустный рассказ. — Рано или поздно он найдет Кольцо, и тогда мы сможем его украсть – иного выхода я не вижу. Но мне говорили, что я встречу помощь даже там, где не буду и надеяться ее получить… Скажите, вас послала сюда леди Галадриэль? — с надеждой вопросил Фродо.

Вздохнув, Акира кивнул. Галадриэль или нет, но «послала» — было самое подходящее слово.

* * *

…Надеть кольцо Шики все еще не догадался. На его памяти, побрякушки было принято давать либо бабам, либо Арбитро; от последней мысли Шики брезгливо поморщился.

Затем, подведя итог своим размышлениям, он безрадостно вздохнул: завоевывать, по всем его подсчетам, было нечего. Вся Тошима и без того принадлежала ему — за одним-единственным исключением. Исключение на все инициативы Шики реагировало одинаково, делало морду тяпкой и хмуро ее отворачивало. Возможно, притаскивая его домой, Шики преследовал какие-то свои, наивные до неприличия цели. Но время шло — а убирать в берлоге и выпроваживать незваных гостей по-прежнему приходилось самостоятельно. Более того: вскоре Шики был вынужден не только таскать солиды уже на двоих, но и учиться варить кашу. Все было напрасно: что бы Шики ни делал, выражение лица у исключения оставалось одинаково недовольным. Двадцать две каши и четыре минета спустя Шики понял, что где-то просчитался. В скором времени он перестал уходя запирать дверь и прятать чужие кеды; «Может, ты от меня, наконец-то, сбежишь?..» — словно читалось на его осунувшемся, нервически подрагивающем лице. Но бежать исключение, по всей видимости, не собиралось, руководствуясь, как понял Шики, исключительно врожденным паскудством.

Логически следуя своим невеселым мыслям, Шики представил, как будет править миром — точнее, тем, что от него осталось: Тошимой величиной в семнадцать с гаком миллионов километров — и ему стало еще грустнее. Пожалуй, для начала великие завоевательские планы можно было ограничить небольшим приморским поселком где-нибудь подальше отсюда: с солнцем, тюльпанами и книжными лавками… Или, по крайней мере, консервным заводом. Замечтавшись, Шики невесть куда потянулся, махнул руками и ухнул в подводную яму, распугав все, что водилось под водой... Затем вынырнул, злобно выругался и зашвырнул кольцо куда подальше.

…Карась ушел.

«Он жестокий и злобный! И у него нет пальца». Тогда Акира неопределенно пожал плечами: под описание подходила половина тошимских фрезеровщиков, — но от одной беды, во всяком случае, новых знакомых спасти удалось:

— Как бы то ни было, у этого пальцы есть, — заключил Акира, наконец, отводя разговор от столь заинтересовавшего гостей Шики, за которым они наблюдали все это время.

— Жаль, — вздохнули хоббиты.

* * *

…Рин, горестно вздыхая, сидел на опоре моста. Кажется, в двигатель попал какой-то мелкий твердый предмет: баржа затонула. Чуть дальше по реке стоял Гунджи, держа за хвост и удивленно рассматривая нечто, что, в свою очередь, меланхолично моргало кожистыми веками и удивленно рассматривало его.

«Не язь», — почему-то сконстатировал Акира.

Шики — как и всегда, когда был занят собственной персоной — по сторонам не оглядывался и на пустяки не отвлекался. Акира смотрел на него и думал о том, какой ужасной смерти король, сам того не подозревая, сумел избежать. Они редко сходились во взглядах, — но умереть от смеха Акира не пожелал бы даже ему.

Мечты имели поганое свойство сбываться; кто знает, случилось ли Шики увидеть в будущем небольшой домик в Ирландии и виски по пяти центов за литр, но… Красавица Эмма, прикинувшись мертвой, все же сбежала от него с каким-то улыбчивым лупоглазым ремонтником из числа Акириных друзей — возможно, сам Акира со временем растолстел, увяз в бухгалтерии, но это была уже совсем другая история. Здесь и сейчас все было не так уж и плохо. Вид Акиры, следующим утром сидящего в одной рубашке в теплых лучах солнца и длинными, тонкими пальцами задумчиво перебирающего двигатель, потряс воображение Шики до чрезвычайности, еще долгое время всплывая в памяти в наименее подходящие моменты. Хоббиты уходили в Мордор, трепетно прижимая к груди раскуроченный двигатель — и судя по воплям из особняка, Ину увязался вместе с ними… А где-то в недрах неприступной — пока что — твердыни Барад-дур Саурон, вцепившись взглядом в человеческого короля, был слишком занят, чтобы обращать внимание на трех маленьких гостей, пробиравшихся к Ородруину.

…А карась ушел.