Зависимость.

[Laora]

Название: Зависимость
Автор:  Laora
Бета:  Red Fir
Размер: драббл, 336 слов
Канон: DRAMAtical Murder

Пейринг/персонажи:

 Трип/

Вирус,

 Серагаки Аоба

Категория: слэш
Жанр: юст
Рейтинг: PG
Краткое содержание: по заявке: "Мучающийся ревностью Трип" и стрипу

Решающим в отношениях Вируса и Трипа было то, что они всегда нуждались друг в друге. Остальной мир не сильно интересовал обоих. Пока они были вместе — их никто не мог победить. Сила одного уравновешивала интеллект другого; они были идеальной связкой, лучшей из возможных команд.

Но решения за обоих всегда принимал Вирус.

И, когда Вирус заинтересовался остальным миром, а вернее, конкретным его представителем, Серагаки Аобой, Трипу пришлось поступить так же.

Не сказать, что Аоба не нравился Трипу. До знакомства с ним мир Трипа ограничивался Вирусом, других людей будто и не существовало. С появлением Аобы мир стал больше.

Аоба был симпатичен Трипу; Трипу хотелось, чтобы он сам был симпатичен Аобе. Осознанно или нет, Трип всегда пытался заслужить одобрение Вируса. Теперь одобрение Аобы не помешало бы тоже.

Но решать за себя Трип мог доверить только одному человеку, и Аобой этот человек не был.

Иногда Трипу казалось, что его зависимость от Вируса — единственное, ради чего стоит жить. До знакомства с Серагаки Аобой он не мог вспомнить ни единственного случая, когда тяготился бы зависимостью. Или вообще осознавал ее присутствие.

С появлением Аобы все изменилось.

То, что Вирус разговаривал с Аобой, что улыбался ему и получал ответную улыбку, уязвляло Трипа. Казалось, будто их связка распалась; Вирус спокойно мог обойтись без Трипа, ему хватало Серагаки Аобы.

Трип без Вируса обойтись не мог.

Он не понимал природу своей зависимости раньше. Не обращал внимания. И даже теперь, осознав ее, не решился бы сделать первый шаг.

«Мы не друзья, не любовники, не семья».

И друзья, и любовники, и семья, — но ничего из этого в то же время, все в потенциале, ничего сбывшегося.

Трип знал, что он замкнутый круг разорвать не сумеет. А Вирус, скорее всего, не захочет. Он заинтересован в Аобе, не в Трипе, Аоба — не известная до конца величина.

Аоба, возможно, — то единственное недостающее звено, которое может все изменить.

А может, и нет. Может, он — помеха, которую следует устранить, пока не стало поздно.

…Трип прикрывает глаза.

Как бы там ни было, решения за них обоих принимает Вирус.

Свое решение — следовать за Вирусом — Трип принял уже давно.

@темы: арт, DRAMAtical Murder, G – PG-13, фанфикшн

---

Слепой наполовину.

[Laora]

Название: Слепой наполовину
Автор:  Laora
Бета:  Red Fir
Начитка и монтаж:  Padre Antonio,  Red Fir
Форма: начитка фика
Канон: Togainu no Chi

Пейринг/персонажи:

 Такеру,

 Юкари

Категория: джен
Жанр: ангст, драма
Размер: драббл, 181 слово
Рейтинг: R
Продолжительность и вес: 1:26 мин; 1,3 Мб
Скачать/слушать аудиофик: здесь

Иногда Такеру казалось, что глаз ему выбили в драке. Ведь когда он уходил из родительского дома, у него были оба глаза на месте; а потом пришлось защищать себя, не раз и не два.
Иногда думалось, будто глаз ему выцарапала мать. Она это любила в последние дни — царапать его лицо и кричать, что все ее обманывают, кругом одна ложь, кто он такой, где ее сын Такеру?!
Да, когда он уходил из дому, его глаза были целы; когда он уходил в первый раз.
Потом он ушел во второй раз и в третий; перед третьим сестричка Юкари подарила ему крест.
Сестричка сказала «Возвращайся», а мать была к тому времени уже мертва — передозировка.
Сестричка сказала «Возвращайся»; она, единственная, всегда верила в Такеру, а он даже обеспечить ее не мог должным образом.
Он ничего не умел.
Иногда Такеру казалось, что он сам лишил себя глаза, погрузил острое лезвие в свою глазницу с отчетливо слышимым неприятным хлюпаньем, проверяя, как далеко может зайти в стремлении подарить Юкари лучшую жизнь.
Отчасти это было правдой: согласиться на оплачиваемое донорство, по сути, то же самое, что лишить себя проданного органа собственноручно.

@темы: аудиоматериалы, Togainu no Chi, R – NC-21, фанфикшн

---

Три потрясения.

[Laora]

Название: Три потрясения
Автор:  Laora
Бета:  Red Fir
Размер: драббл, 114 слов
Канон: Sweet Pool

Пейринг/персонажи:

 Камия Такехико/

Мита Макото

Категория: слэш
Жанр: крэк
Рейтинг: PG
Краткое содержание: почему Камии интересен Макото

Когда Камия впервые просит его задержаться после уроков, Макото не настораживается.
Они с Камией никогда не ладили, Макото всегда опаздывал, — чего удивляться, что его оставили после занятий.
Когда вместо задания вроде вымыть банки-склянки Макото получает поцелуй, спокойный, будто исследующий, — ни тени страсти — это становится первым потрясением.
Когда на следующий день Камия предлагает Макото задержаться снова, и тот вопреки всему соглашается, — это второе потрясение.
Третье потрясение происходит много позже, когда Макото узнает, что на нем, оказывается, ставили опыт, что он принадлежит к какой-то древней расе и именно поэтому Камия им заинтересовался.
Потрясение заключается не в услышанном, а в том, что Камия врет.
Будь Макото хоть сто раз представителем древней расы, заинтересовался им Камия не поэтому.

@темы: G – PG-13, фанфикшн, Sweet Pool

---

Летняя история Рена.

[Laora]

Название: Летняя история Рена
Переводчик:  Laora
Форма: перевод официальной истории (вторичный перевод с английского)
Канон: DRAMAtical Murder

Пейринги/персонажи:

 Рен/

Серагаки Аоба

Категория: слэш
Рейтинг: PG
Размер: 4998 слов
Краткое содержание: постканон линии Рена; Аоба и Рен решают пойти на пляж

Прошел год с того времени, как Рена выписали из больницы и мы стали жить вместе. Поначалу было сложно — он даже ходил с трудом, но сейчас, когда Рен выздоровел и больше не нуждался в реабилитации, он мог жить нормальной жизнью. Год прошел в мгновение ока, и это не было преувеличением.

Я остался с Реном, который теперь мог гораздо больше, и заботился о нем... в каком-то смысле было весело открывать в нем новые стороны. По сравнению со временем, когда его только что выписали из больницы, лицо Рена стало выражать гораздо больший спектр эмоций, и во время беседы он мог сказать то, чего я от него никак не ожидал. Прежде Рен говорил установленными фразами, и казалось, будто в нем до сих пор осталось что-то от того времени, когда он был Помощником. Теперь, когда он мог думать самостоятельно, разговоры с ним становились все более настоящими. Хотя во многом я чувствовал себя как родитель, приглядывающий за ребенком, я не мог не испытывать благодарности за все чудеса, которые происходили на моих глазах каждый день. Так проходили недели, я всегда был занят и едва заметил, как сменились времена года. Весна прошла вместе с дождями, оставив темно-зеленые листья украшать улицы. Температура воздуха постепенно увеличивалась; случались ночи, когда я не мог уснуть без кондиционера.

Это была одна из таких ночей. Мы с Реном поужинали, как всегда, помыли посуду. Мы разделили работу — я мыл, Рен вытирал вымытое, как только я заканчивал. Это была часть каждодневной рутины; так мы могли дать бабушке отдохнуть от домашней работы, да и делать что-то вместе было быстрее. Рен и я стояли у раковины, когда услышали громкие голоса на фоне веселой музыки. Они исходили из телевизора в гостиной.

— Сегодня мы поговорим о летнем отдыхе! Отдыхать летом — значит отдыхать на пляже!

Услышав это, я вспомнил синее море и белый песок. Пляж...

— Пляж, э? — пробормотал я, сам того не осознавая, и Рен посмотрел на меня, не переставая протирать тарелки.
— Хочешь на пляж, Аоба?
— Может быть. Давно я там не был. До недавнего времени доступ к пляжам был закрыт. Бьюсь об заклад, это чудесно — запрыгнуть в воду и поплескаться... Лето все-таки.
— Чудесно?
— Да. Тебя интересуют пляжи?
— Интересуют. Я никогда не видел океан.
— А-а-а, теперь мне так хочется пойти на море...
— Так почему бы не пойти? — Сзади раздался ворчливый голос. Когда я перестал мыть посуду и обернулся, то увидел, что бабушка сидит на диване, попивает чай и смотрит на меня. — Блокады больше нет, дороги не перегорожены, так что ты можешь пойти в любое время. Разве нет?
— ...Ты права.

Летом прошлого года Рен был в ужасном состоянии, так что я даже не думал отходить от дома дальше чем на пару километров. Но теперь с ним все в порядке. Он выздоровел, не о чем беспокоиться. Подумав об этом, я воспрянул духом. Я посмотрел на Рена, стоявшего рядом.

— Эй, Рен. Пойдем на пляж?

Рен перестал вытирать тарелку и вернул мне взгляд. Выражение его лица нисколько не изменилось, но я мог с уверенностью сказать — он светится от счастья. Если бы у него до сих пор был хвост, Рен размахивал бы им так интенсивно, что тот бы мог оторваться.

— ...Ты правда этого хочешь?
— Конечно! Нет ни малейшей причины оставаться дома.
Я кивнул ему, потом повернулся к бабушке:
— Пойдешь с нами?
— Нет. Вечером еще ничего, но солнце днем — это тихий кошмар, а я не хочу вымотаться.
— Ясно.
Бабушка фыркнула и добавила с легкой улыбкой:
— Делайте то, что вам нравится, и пусть вас ничто не ограничивает.

Увидев выражение ее лица, я немедленно перевел взгляд на Рена. В это же время он посмотрел на меня, и мы улыбнулись друг другу. Рен много где побывал с тех пор, как выздоровел, но все еще не отдыхал на море. Я был счастлив, что могу получить новый опыт вместе с ним.

***

Мы закончили убирать после ужина, вернулись в комнату и начали строить планы насчет пляжа. Мы оба хотели пойти как можно скорее, поэтому выбрали следующее воскресенье. На Мидориджиме было много разных пляжей; мы с Реном нашли несколько подходящих вариантов при помощи наших Койлов и долго обсуждали, какой лучше. В итоге мы остановились на не очень известном пляже — не из тех, которые сразу выдает поисковик. Но для Рена и меня это место было особенным... Пляж неподалеку от сиротского приюта, пляж, где я встретил папу — тот самый. Это Рен его выбрал. Когда я увидел его выбор, на меня нахлынули смешанные чувства. И у меня, и у Рена было столько воспоминаний об этом месте; воспоминаний о моем папе, а еще, хоть это и случилось в Scrap, именно на том пляже мы с Реном подтвердили друг другу наши чувства.

Но... Когда я вспоминал о том, как Рен меня тогда оставил, то все еще чувствовал боль в груди.

Это чувство не могло исчезнуть только потому, что все так хорошо сложилось. Бесконечно болезненное воспоминание; поэтому я подумал — если мы с Реном пойдем на тот самый пляж, все может обернуться совсем невесело. Я бы хотел пойти туда как-нибудь в другой раз. Хотя я сказал об этом, Рен продолжал настаивать, что было не в его духе. Он посмотрел мне в глаза и произнес: «Давай пойдем туда вместе!». По его виду и тону я понял, что это не просто упрямство. Я был уверен: Рен вкладывает в посещение того самого пляжа особый смысл. Неощутимый, другой, больше похожий на намек. Но я понимал его — и чувства Рена. Пусть я и считал, что лучше бы нам не идти туда, в глубине души я чувствовал предвкушение Рена, смешанное с волнением. Рен, должно быть, хотел пройти через это. Я был против, но... в конце концов, я верил в Рена. Я хотел узнать, что случится, если мы пойдем на этот пляж, и, поскольку Рен проявлял редко присущую ему настойчивость, я его послушал.

Мы определились с пляжем, оставалось решить, как туда добраться. На машине от нашего дома до побережья можно было доехать за час. Возле пляжа — примерно в двадцати минутах ходьбы — располагался дом, который сдавала бабушкина знакомая, и она предложила нам остановиться у нее. Так что мы запланировали путешествие с одной ночевкой. Хотя побережье Мидориджимы раньше было запретной зоной, многие места, открытые еще перед блокадой, теперь открылись снова.

Я не был уверен, какие чувства мы испытаем, оказавшись на том пляже, но... В моих воспоминаниях он был прекрасен. Я надеялся, что мы застанем его таким же. Оставалось только дождаться выходных.

***

Ранним утром воскресенья погода была прекрасной; в прогнозе обещали отсутствие облачности или осадков. Лучшая погода, чтобы пойти на пляж. Мы уезжали всего на одну ночь и не стали брать много вещей. Сумка, которую я прихватил с собой, была не больше моей обычной; мы вместе с Реном вышли из дома.

— Жарко!..

Как только мы оказались на улице, я остановился, ослепленный ярким солнечным светом. Вспотеть было проще простого; я быстро понял, как прохладно было в доме благодаря кондиционеру. Повеяло теплым ветром; пели цикады. Свет солнца отражался от тротуара так ярко, что глазам было больно. Я скривился, и мы направились к автобусной остановке.

Мы нашли автобус, который ехал к побережью. Во времена правления Тоэ пробки были непременным атрибутом дорожного движения. Полиция перегораживала дороги без особой причины, останавливала автобусы и поезда, поэтому они всегда приходили с опозданием. Сейчас ситуация значительно улучшилась. Автобус приехал точно во время, указанное в расписании, и, хотя я знал, что так и будет, все же не смог удержаться от облегченного вздоха. Мы сели в автобус; ранним утром пассажиров было немного. Я подумал, что вид из окна будет чудесным, поэтому выбрал нам места рядом с ним.

Автобус тронулся с места. Рен смотрел в окно. Он выглядел таким серьезным, не пропускал ни кусочка пейзажа, который ему открывался, будто искал что-то в открывающимся ему виде. Для меня в этом не было ничего особенного, но для Рена все казалось новым. Иногда я ему завидовал. О чем он сейчас думает? Каким ему кажется окружающий мир? Я хотел спросить, но боялся помешать, поэтому не произнес ни слова.

Мы ехали по немощеной дороге, и время от времени автобус сильно трясло. Не сказал бы, что это была моя лучшая поездка; от тряски клонило в сон. В какое-то мгновение я смутно осознал, что вот-вот засну, а потом просто отрубился. Когда я открыл глаза, автобус уже остановился, и Рен смотрел на меня. Мы остались единственными пассажирами.

— Аоба, мы приехали.
— Прости, я заснул.
— Ничего не поделаешь. Ты слишком мало спал ночью.
— Откуда ты знаешь?
— Ты все время ворочался.

Предполагалось, что Рен спит на футоне, расстеленном на полу возле моей кровати, но так бывало редко. Обычно мы вдвоем спали в моей кровати, поэтому он запросто мог заметить, что мне не спится. Но тогда и он сам вряд ли выспался.

— Как ты, Рен?
— Я в порядке.
— Точно?
— Я привык.
— ...Извини.

Он имел в виду не то, что я часто ворочаюсь, а то, что пинаюсь, ведь время от времени я так и делал... Я почувствовал себя неловко, услышав ответ Рена, и вышел из автобуса.

Ступив на землю, я ощутил подобие дрожи и прикрыл глаза. Я все еще не до конца проснулся, поэтому мое тело не сразу свыклось с ярким светом и жаром, исходящим от земли и от этого только возрастающим. Но привыкнуть было не так сложно, и вскоре жара даже показалась мне приятной.

— Ха-а-а... Ну и жарища!

Я осмотрелся, прижав ко лбу ладонь, сложенную «козырьком», чтобы солнце не било в глаза. Набережная начиналась от автобусной остановки и заканчивалась пляжем у моря. Солнечный свет отражался от песка; было так ярко, что я едва мог смотреть в том направлении. Звук прибоя и сильный запах соли объединились в бризе, который овеял нас.

— Так красиво... — пробормотал Рен, восхищенно глядя на море, и легкая улыбка тронула его губы.
— Да, очень, — согласился я, чувствуя это всем сердцем. Место, которое мы помнили... Побережье выглядело точно так же, как прежде. Если присматриваться, наверняка можно было заметить какие-то незначительные отличия, но впечатление было таким же, как тогда, когда я использовал Scrap на себе. Тот же прекрасный пляж. И мы стоим здесь. Я напрягся, подумав об этом, едва заметно вздохнул и посмотрел на Рена.
— Пойдем, Рен?
— Да.

Рен не казался напряженным, но все еще выглядел очень серьезно. Ни у кого из нас не было идей по поводу того, чем заняться, поэтому мы направились к морю. Место, которое мы знали лишь по воспоминаниям... На пути к водной глади мы не обменялись ни единым словом. Ощущение песка, забившегося в обувь, заставляло поверить, будто я пересек границу между снами и реальностью. Ранним утром здесь не было никого, кроме нас. Я мог почувствовать жар от солнечных лучей и песка под ногами. Этот жар оставался единственным, что привязывало меня к реальности и напоминало: я не сплю. Мы прошли по песку и остановились рядом с водой. Я опустил сумку и еще раз взглянул на море, восхищенно вздохнув; солнце отражалось в волнах, и они блестели. Так красиво... Наконец-то мы с Реном сюда добрались.

Я боялся почувствовать что-то неожиданное, но мои страхи оказались безосновательными. Чувство покоя и завершенности наполнило меня, заменяя другие, смешанные ощущения. Вдруг я подумал о папе. Тут я встретил его и маму, и он назвал меня «Аоба». Я все еще чувствовал себя так, будто это сон, но сейчас рядом со мной стоял Рен. Он мне точно не снился. Я смотрел на волны, бьющиеся о песок у моих ног, запечатлевая это мгновение в своем сердце. Пока я наблюдал за прибоем, не понимая, то ли я растроган, то ли очарован, чуть более высокая волна обрушилась на пляж.

— Ох!..

Я отступил, чувствуя, как обувь погружается во влажный песок. Я покачнулся и наткнулся на Рена.

— Ой, прости... ох, ва-а-а!..
— Аоба!

Мои ноги погрузились в песок, и я упал на Рена. Хотя он выставил руки, чтобы поймать меня, мы запутались друг в друге и повалились — прямо в волны и песок. Мы упали в зону прибоя с громким всплеском. Наша одежда постепенно промокала, прилипая к коже.

— Блин... Рен, прости...
— Ты тоже прости. Я не смог тебя поймать.
— Это я потерял равновесие...

Мы были покрыты песком и морской водой; стоило нам посмотреть друг на друга, как сверху обрушилась новая волна, и мы еще больше промокли.

— А, проклятье... — буркнул я, чувствуя, что перепачкан с головы до ног. Но это чувство оказалось неожиданно... уютным. Тепло морской воды и песка — не так уж и плохо...
— Аоба, ты как? — Рен попытался встать, так что я вцепился в край его рубашки. — Аоба?

Он смотрел на меня в растерянности, ведь я даже с места не сдвинулся.

— Я просто подумал, что это в своем роде приятно.
— Приятно?
— Да. Я не собирался мочить одежду, но, раз уж это все равно случилось... Это довольно весело.
— Весело? — продолжил Рен, глядя на меня с легким недоумением. Я уже промок, так что меня посетила прекрасная идея. Я вытянул руки, набрал в них немного воды и выплеснул ее на Рена. Он удивился и тут же энергично потряс головой, чтобы отряхнуть воду. Это движение было почти как у собаки и показалось мне очень милым.

— Аоба, что ты...

Я дразняще улыбнулся, облил Рена снова; на этот раз он выглядел еще более растерянным. Но постепенно Рен понял, что я делаю; вскоре он улыбнулся и облил меня в ответ. Воды он зачерпнул куда больше, чем я, так что на меня обрушился настоящий ливень.

— Ух! Ну ты даешь!

Я стоял на коленях, со всей возможной скоростью набирая воду в ладони. Рен поступил так же, явно не собираясь проигрывать, и сражение началось. Чуть позже оно стало таким ожесточенным, что, зачерпывая воду, я потерял равновесие и снова упал в море.

— Уф!

Мои волосы и одежда, которые начали высыхать под солнцем, снова промокли. Я выбрался на берег и уткнулся лицом в песок.

— Ха-а...
— Аоба, ты в порядке?
— Да.

Рен стоял надо мной, улыбаясь; он вытянул руку, чтобы коснуться меня... И остановился.

— Что?

Я приподнялся, пытаясь увидеть, в чем дело; Рен смотрел в небо. Я проследил за его взглядом — и увидел треугольную крышу здания поверх окружавших пляж деревьев.

Это, скорее всего, была церковь, где я жил. Я не помнил точно, но это должна быть она. Мое тело напряглось, и в поисках ответа я посмотрел на Рена. Он глянул на меня в ответ, потом молча кивнул. Я поднялся и подошел к нему, глядя в небо, потом крепко сжал его руку. Он, в свою очередь, сжал мою.

Мы снова вспомнили, что это то самое место. Место, где меня назвали «Аоба»... где начался «Аоба». Когда я жил в церкви, Рен был моим «другом в голове». А теперь он стоял рядом и держал меня за руку. Неважно, сколько всего произошло с тех пор; его присутствие было подтверждением того, что «сейчас» оставалось реальностью. Неописуемое чувство поднималось изнутри, и я сжал губы. Это было особенное место; здесь жили наши воспоминания.

— Аоба.
— ...Да.

Я был уверен, что Рен чувствует то же самое. Иногда я мог с точностью сказать это, стоило коснуться его руки. Подтверждая наши чувства, мы пожали друг другу руки еще раз.

***

В итоге оказалось, что я зря тревожился. Пусть мы пришли сюда, я был собой, а Рен — Реном. Ничего не изменилось, и мое беспокойство унялось. Оно не исчезло полностью; чувство было такое, будто место, раньше скрытое туманом, место, которое я едва помнил, стало ясно различимым теперь, после того, как я его увидел. Думаю, я... хотел подтверждения того, что это здесь начался «Аоба». Но я не мог сделать это в одиночку. Я боялся — если вернусь к своим истокам, что-то сломается. Я не знал, что делать, если сломаюсь — я. Когда я понял, что боюсь идти сюда один, то осознал: на этот пляж мне путь заказан.

Рен взял меня под руку и отвел сюда. Я не мог сделать это в одиночку, но мог — вместе с ним. Я понял это только сейчас, и тихий вздох вырвался из моей груди. Стоя на берегу, мы молча смотрели на крышу церкви. Прибой коснулся наших ног. Мы с Реном посмотрели друг на друга и улыбнулись.

— ...Хочешь окунуться?
— Да.

В конце концов, было пляжное время. Сегодня мы надели плавки, так что достаточно было снять промокшую одежду и направиться к морю. Мы не заплывали далеко. Я учил Рена плавать, у нас был спасательный круг и надувной мяч. Рен плавал, загребая руками, как собака, и это было по-своему мило. Он относился к плаванью очень ответственно, но я не мог удержаться от смеха. А еще Рен мгновенно реагировал, когда я бросал ночь, и иногда мне казалось, будто вижу собачьи уши у него на голове.

К полудню на пляж пришли еще люди. Мы с Реном решили перекусить и пошли в магазин возле автобусной остановки. Поев, мы вернулись на пляж еще ненадолго, и, прежде чем успели понять, уже был вечер. Мы наплавались вволю и вымотались, поэтому смыли морскую воду в душах неподалеку и направились к дому бабушкиной знакомой.

***

Дом был двухэтажным, достаточно большим и напоминал дачу. Он не был оборудован по первому классу, зато выглядел уютным. Казалось, что я зашел в один из домов по соседству. Хозяйка, чуть моложе, чем бабушка, встретила нас очень тепло. Когда я сказал про бабушку, она тут же улыбнулась и кивнула, а потом отвела нас на второй этаж.

Комната, в которой мы остановились, была угловой, небольшой и выдержанной в японском стиле. Хозяйка вышла, сказав, что позовет нас к ужину. Я положил сумку на пол и открыл окно. Небо снаружи окрасилось в вечерне-закатный цвет; еще можно было увидеть лес, улицу и кусочек берега. Церковь, где я жил, располагалась с другой стороны, так что из окна была не видна. Свежий воздух вселил в меня чувство свободы, и я вспомнил, насколько устал. Я присел у окна.

— Да... Хорошо развлеклись. Ты устал, Рен?
— Я в порядке.

Рен сел за стол, подобрав ноги под себя, и взял оставленный для нас пакет с кексами — они входили в обслуживание. Рен понюхал кексы. Я улыбнулся, видя этот жест, и вспомнил, каким Рен был на пляже. Теперь он двигался совершенно свободно, будто и не был в больнице. А еще у него было хорошее настроение — он казался счастливым. Думая об этом, я посмотрел на него и, почувствовав этот взгляд, Рен поднялся, чтобы подойти ко мне.

— Что-то случилось, Аоба?
— Хм? Ничего. Просто отвлекся, — ответил я, слегка покачав головой. Рен сел рядом, глядя на меня. — Что?
— Аоба, твоя кожа потемнела, тебе не больно?
— Хм.

Я посмотрел на свои руки и ноги. Моя кожа была определенно темнее, чем до посещения пляжа.

— Я и правда загорел. Хотя и брал солнцезащитный крем...

Я подул на кожу — ее потянуло, но боли не было.

— Оу... А ты как? Ты весь красный.

В отличие от моей, кожа Рена стала такой красной, что даже смотреть было больно. Рен вытянул руку и рассмотрел ее с обеих сторон.

— У Аобы не так, но разве мы оба не получили солнечные ожоги?
— Да. Ты — из тех, кто обгорает. Я — из тех, кто загорает.
— Вот как.

Рен сравнил наши руки. Сейчас я видел, что его чуть длиннее, а суставы и ладони больше, чем мои. Это несколько раздражало.

— Тебе больно, Рен? Ты так обгорел.
— Немного. Но не сильно.
— Завтра сильно заболит. Будет так болеть, что подняться не сможешь, и... ауч... Горячо-горячо-горячо!

Я игриво ткнул Рена в грудь. Жар, исходящий от его кожи, передался мне, будто это меня жгло, не его. Он обгорел даже сильнее, чем я думал.

— Аоба, как ты?
— Все хорошо, эта боль не такая уж...

Я собирался продолжить, но остановился... потому что Рен схватил мою руку и лизнул ее.

— …! Рен!..
— Ох...

Рен быстро меня выпустил и виновато опустил взгляд.

— Извини. Когда я подумал, как облегчить боль, я... Тебе больно?
— Совсем нет.

Я не на шутку удивился, когда его теплый язык коснулся моей кожи, но это было не больно. Зализать рану... привычка, сохранившаяся с тех пор, как он был собакой. Вообще-то, Рен часто меня облизывал. Люди обычно так не поступают, поэтому я был потрясен, когда однажды он без предупреждения лизнул меня в щеку. Я все еще чувствовал его язык на своей руке. Ну, скрытых мотивов у Рена не было... Нечего все истолковывать превратно. Нужно привыкнуть. Пытаясь избавиться от чувства вины, я снова отвернулся к окну.

— О, посмотри, Рен. Небо было таким красным, а теперь темнеет.
— Да, темнеет.

Сказав это, Рен немного отодвинулся. Пойдет в ванную? Стоило подумать об этом, как Рен вытянул руки и нежно меня обнял.

— …!

Рен зарылся носом в мое плечо и медленно выдохнул. Хотя мне наконец удалось успокоиться после того, как он лизнул мою руку, я не мог унять ускоряющееся сердцебиение.

— ...Аоба.
— Хм?

Пытаясь не вызвать у него подозрений, я отозвался с наигранным спокойствием.

— Спасибо, что сегодня взял меня сюда. Я всегда хотел прийти на этот пляж. Ведь это совершенно особенное место.
— …

Мои смятенные чувства улеглись, когда он прошептал это мне на ухо. Я потянулся к рукам Рена, обнимавшим меня, и накрыл их своими.

— Я чувствую то же самое. Но не думаю, что я смог бы прийти сюда один. С этим местом связано так много чувств... Я сумел прийти сюда только потому, что ты был со мной. Спасибо тебе.

Рен обнял меня крепче. Поглаживая его руки, я глянул на Рена поверх своего плеча.

— Тебе понравилось на этом пляже?
— Да, очень.
— Ясно. Хорошо.
— Сегодня я впервые почувствовал, что мне нравится проводить время на пляже... Но то чувство, когда я упал в воду... напомнило другое ощущение. То, что я испытывал, когда наши сознания были соединены.
— Когда наши... сознания были соединены?.. — спросил я, не понимая, о чем он, и Рен кивнул — я почувствовал его кивок плечом.
— Да. Когда я был частью твоего сознания, я будто плыл по кругу в тебе. Там было тепло, мягко и спокойно.

Когда Рен был «другом в моей голове»... Я не мог представить, на что это похоже, но мог отчасти понять его чувства. В детстве я часто говорил с «ними» про себя. У меня мало воспоминаний об этом, но слова о «дрейфе» в моем разуме — пожалуй, лучшее описание того времени.

— Есть версия о том, что люди вышли из воды. Этот разговор странным образом напомнил мне о ней.
— Помню, я тоже что-то такое читал.
— Если это правда, то она объясняет твои чувства. Ведь истоки человечества — в море.

В детстве мне часто хотелось стоять на берегу и смотреть на океан. Каждый день мне казалось, будто я задыхаюсь, и я не понимал, почему. Когда терпеть становилось невозможно, я сбегал из церкви и направлялся к морю. Так я однажды встретил папу.

…«Почему ты пришел сюда?»
Вот что он у меня спросил.

Почему я снова и снова приходил к морю? Может, я искал свой вариант ответа. Разве я не думал, что, если пойду на пляж, то найду его? Что смогу понять, зачем был рожден? В конце концов я действительно нашел ответ на этом пляже — именно там появился «Аоба».

— ...Наверное, мы снова отправились на этот пляж, чтобы получить ответ на другой вопрос.

Почему-то мы вдвоем пришли сюда. И теперь... мы смотрели в окно на вечернее солнце. Все одиночество, печаль, все трудности, сквозь которые мы прошли, все, что мы преодолели, было ради этого покоя и счастья сейчас. У нас были силы двигаться дальше и встретить следующие преграды. Силы верить: что бы ни случилось после, мы справимся.

— Да, ты прав, — с тихим вздохом ответил Рен, уткнувшись лицом мне в плечо.

За окном солнце медленно опускалось в море, окрашивая небо тускло-красным. Голубой, красный, темно-синий; в какой-то момент разные цвета смешались воедино. Это длилось не более секунды.

Я подумал: таким бывает небо на рассвете.

@темы: переводы, DRAMAtical Murder, G – PG-13, официальные материалы

---

Летняя история Клиа.

[Laora]

Название: Летняя история Клиа
Переводчик:  Laora
Форма: перевод официальной истории (вторичный перевод с английского)
Канон: DRAMAtical Murder

Пейринги/персонажи:

 Клиа/

Серагаки Аоба

Категория: слэш
Рейтинг: PG
Размер: 4485 слов
Краткое содержание: постканон линии Клиа; Клиа и Аоба посещают летний фестиваль на Мидориджиме

Я был уверен, что мы больше никогда не увидимся. Я не мог починить Клиа. Но когда я решил, будто все кончено, и сдался... Клиа вернулся ко мне. Это было поразительно, душераздирающе, такого просто не могло случиться. Потом я поговорил с бабушкой, и Клиа остался у нас. Бабушка не могла взять его забесплатно, поэтому он стал помогать по дому и ходить в магазины вместо нее. Бабушка сказала — кто не работает, тот не ест. Думаю, так она выражала свою приязнь к Клиа. Так он чувствовал себя не нахлебником, а частью семьи.

Кдиа нравилось помогать по дому. Он был рад помочь бабушке и мне. Клиа наверняка чувствовал бы себя ужасно, скажи мы ему, что он может ничего не делать. Иногда Клиа совершал ужасные ошибки, разливал воду и разбрасывал мусор по всему дому, но он старался изо всех сил каждый день. Бабушка продолжала говорить, что от него одни проблемы, но при этом доверила Клиа все домашние дела. Иногда он расстраивался, потому что бабушка его отчитывала, но долго это не длилось. Однажды, когда мы говорили за ужином, Клиа сказал: «Каждый день — счастье, пока мы как семья». А потом добавил, что неважно, ругают ли его, расстраивается он или радуется, или смеется, — в этом доме все приносит удовольствие.

Единственным человеком, которого Клиа раньше мог назвать семьей, был его дедушка, тот, кто его подобрал. Поэтому я радовался, когда он сказал, что думает о нас как о семье. Но было еще кое-что, о чем я должен был ему сообщить. Прежде чем я собрался сказать это, бабушка, скривившись, меня опередила: «Мы не как семья, мы и есть семья».

***

Весна прошла по мановению ока, и, не успел я понять это, как шелест лепестков сакуры и шорох дождя сменились пением цикад. Наступило лето, а вместе с ним и фестиваль. Летний фестиваль был большим событием на Мидориджиме, его загодя рекламировали. Приготовления к празднику всегда начинались за месяц до фестиваля, но эта традиция начала забываться с появлением Платиновой тюрьмы. Стоило людям собраться вместе, как из ниоткуда возникала полиция. Это лишало всякой охоты проводить праздник. На фестиваль приходили только люди, желавшие защитить традицию. Но теперь мы были свободны от власти Тоэ, и приготовления к фестивалю были более активными, чем когда-либо.

Мы с Клиа не могли дождаться фестиваля. Когда этот день наконец наступил, я ушел с работы чуть раньше, чем обычно, вернулся домой, и мы начали готовиться к отбытию.

Мы собирались надеть юкаты. Несколько дней назад я сказал Клиа об этом, его глаза загорелись, и он закивал. Похоже, он хотел надеть юкату хотя бы раз. Бабушка помогла Клиа одеться; я справился сам. Если честно, получилось не очень, так что бабушке пришлось подсобить и мне.

Я выбрал для Клиа юкату, которая должна была ему подойти, — светло-серую, с синим узором в виде рыбок.

— Ого! Потрясающая юката!

Клиа счастливо улыбался, пока бабушка помогала ему одеваться.

— Юкат с медузами в продаже, конечно, не было, так что я выбрал эту, с рыбками. Подумал, что тебе подойдет.
— Значит, вы выбрали эту юкату для меня, Аоба-сан?
— Ага.
— Аоба-сан...

На глазах Клиа выступили слезы. Он прижал ладони к лицу, но одевавшей его бабушке это явно мешало, так что она сердито сказала: «Не двигай руками!»

Клиа продолжал рассматривать себя в зеркало, вертясь перед ним, как ребенок. У бабушки была назначена встреча с соседями, поэтому, стоило ей закончить с Клиа, как она стала готовиться к уходу. Они всегда встречались на фестивале, где могли выпить и поговорить о прошедших временах.

Я одел Рена в хаори, которое бабушка для него пошила, и мы с Клиа вышли из дома.

***

Улицу Аояги, пересекавшая Мидориджиму, украшали многочисленные бумажные фонари. Людей здесь было даже больше, чем обычно. Большинство из них направлялось к храму Мидориджимы, и мы к ним присоединились.

— Ого, столько людей. Они все идут на фестиваль! — Клиа рядом со мной был явно взбудоражен. Он шел пошатываясь, поэтому я беспокоился: вдруг споткнется и упадет.

— Тебе не трудно идти в юкате?
— Все хорошо! Просто новый опыт для меня, поэтому я очень волнуюсь! А еще... мы были заняты, пока собирались, и я не смог сказать вам...

Он посмотрел на меня; на его щеках появился легкий румянец.

— Вы очень милый в этой юкате. Ваша шея выглядит особенно привлекательно...

Наверное, это потому, что я убрал волосы в хвост... Чувствуя смущение, я инстинктивно прикрыл свою открытую шею рукой.

— Не говори таких странных вещей; теперь мне неловко. Я убрал волосы, потому что жарко!
— Эм, но ваша шея определенно соблазнительна, так что я не могу удержаться...

Клиа обхватил мое лицо ладонями и начал притягивать его ближе, на что я затверженным движением щелкнул его по лбу.

— Ауч!
— Хорош дурачиться, смотри, куда идешь. А не то споткнешься.

Плечи Клиа опустились. Это было почти мило — видеть его таким расстроенным из-за сущей мелочи.

— Знаешь, тебе эта юката тоже очень идет.
— Э, правда?!
— Да.

Я не обманывал: Клиа выглядел восхитительно. Узор на легкой ткани идеально ему подходил.

— Это потому что вы выбрали ее для меня! Я так рад!

Клиа просиял и всплеснул руками, продолжив:
— А еще! Об этом я тоже подумал прежде; Рен-сан такой симпатичный в своем хаори!..

Его голос был наполнен чувствами и звучал так, будто он и впрямь удерживался от этих слов долгое время, глядя на Рена.

— Что за выражение лица?..
— Просто он такой милый... Эм, у меня есть предложение, как вы на это смотрите?
— Слушаю.
— Здесь много народу, так что это опасно, лучше давайте сделаем так, когда вернемся... Пусть Рен-сан пройдется в обновке!
— Хочешь, чтобы он прошелся?
— Да!
— Что скажешь, Рен?
— Не возражаю.
— Ура!

Я взял Рена за передние лапы и покачал ими в знак согласия. Выражение лица Клиа изменилось с комической скоростью. Теперь он относился к Рену совершенно не так, как раньше. Когда мы были в Платиновой тюрьме, Клиа спросил у Рена, почему тот называет меня, Хозяина, по имени. Клиа тогда был больше похож на робота, но сейчас все изменилось. В большинстве случаев он вел себя как человек.

— Ах, Аоба-сан! Там магазины!

Приблизившись к храму, мы увидели обе стороны улицы, заставленные прилавками. На фестивале играла музыка, привнося еще больше оживления.

— Вау, вау, потрясающе! Столько маленьких магазинов, восхитительно!

Если не учитывать время правления Тоэ, фестиваль не так сильно изменился. Все благодаря желанию островитян соблюдать эту традицию. Мне такой праздник тоже нравился больше, чем искусственный, созданный при помощи современных технологий. Здесь можно было почувствовать живое тепло.

Путь вдоль прилавков был непростым — мы не могли двигаться быстро, столько здесь собралось народу. Но Клиа восторженно смотрел по сторонам, так что такой темп был в самый раз.

— На этом прилавке столько масок! Есть даже такие магазины, как интересно! — Клиа смотрел на ларек, в котором продавали маски. Неотрывно глядя на них, он напоминал ребенка. Я легонько потянул его за край юкаты.
— Давай посмотрим на маски.
— Э, а это ничего?
— Ничего.

Я почти видел, как Клиа подпрыгивает, пока вел его к прилавку с масками, где нас поприветствовал продавец — дружелюбный пожилой мужчина.

— Только посмотрите на эти маски. Столько разных лиц!
— Какая тебе нравится, Клиа?
— Эм...

Он смотрел то вверх, то вниз, изучая товар, и, после некоторого сомнения, показал на одну из масок.

— Вот эта.

Это была круглая светло-голубая маска. Я не мог с уверенностью сказать, кого она изображает, но лицо, нарисованное на ней, казалось симпатичным.

— Я подумал, что она напоминает медузу.
— Ладно. Я беру эту маску!
— Э?!

Я обратился к продавцу; Клиа растерянно наблюдал за нами.

— Аоба-сан, я не имел в виду...
— Все нормально. Это мой подарок.
— Подарок?
— Именно. Потому что ты всегда много работаешь, помогаешь по дому, и вообще.
— Я не могу!.. — отчаянно сказал Клиа, но, должно быть, подумал о чем-то и замолчал, прежде чем снова посмотреть на меня. — О! Тогда, пожалуйста, выберите маску и для себя, Аоба-сан! Это будет моим подарком для вас!
— А?
— Не беспокойтесь насчет денег! Таэ-сан дала мне немного на карманные расходы.

Клиа всплеснул руками, предельно взволнованный новой идеей. Когда я пытался сделать что-то для Клиа, он начинал извиняться и пытался вернуть мне это, как будто задолжал. Но он ничего не был мне должен; я делал для него все по собственному желанию и никогда не думал получить что-то взамен. Я хорошо понимал — это его способ проявить заботу обо мне; Клиа всегда дулся, если я не принимал его предложения. Потому не так давно я решил: главное — чтобы он улыбался.

— Хорошо, хорошо. Тогда... хочу эту.

Я выбрал маску того же типа, что и Клиа, только моя была розовой. Мы заплатили за покупки и взяли свои маски.

— Спасибо вам, Аоба-сан.
— И тебе спасибо.

Клиа счастливо посмотрел на маску в своих руках, потом надел ее.

— Ах. Так расслабляет...
— Ну, раньше ты все время ходил в маске. Но в ней ведь плохо видно?
— Нет. Носить маску очень удобно.

Он кивнул; на месте его лица находился голубой круг. Клиа не надевал свой противогаз с тех пор, как вернулся ко мне. Когда я спросил, почему он больше его не носит, Клиа тихо рассмеялся и покачал головой, ответив: «Потому что мне это не нужно».

Но иногда я видел, что он пересиливает себя. Страх, что люди увидят его лицо, не мог полностью исчезнуть, поэтому я понимал чувства Клиа, когда он надел эту маску. Вокруг было множество людей, и без маски ему наверняка приходилось трудно.

— Пойдем?
— Да!

Я расположил маску сбоку от своего лица. Клиа нетерпеливо кивнул, и вместе мы двинулись сквозь толпу.

***

Мы медленно шли вперед, рассматривая все прилавки с обеих сторон, мимо которых проходили, и вот показалась арка храма. Тут было неисчислимое количество людей, так что мы продолжили свой путь, пока не пришли к зданию, где народу было немногим меньше.

— Интересно, что это?

Посмотревшись, мы увидели зловещие буквы «Дом с привидениями», нарисованные на самодельной вывеске. Здание напоминало заброшенный склад, что вполне соответствовало общему настрою. С противоположной стороны от входа располагался выход, где можно было увидеть плачущих детей, которые цеплялись за родителей, и пары, выбегающие со смехом.

— Тут написано, что это дом с привидениями. Там призраки?
— Не настоящие. Они просто играют роли привидений, чтобы пугать людей.
— Люди идут сюда, чтобы их напугали? Как странно.

Клиа с любопытством посмотрел на очередь.

— Хочешь зайти?

Стоило спросить, как он немедленно развернулся ко мне и посмотрел не без лукавства.

— Как вы относитесь к привидениям, Аоба-сан?
— Хм, бояться я не люблю, но дом с привидениями — это ведь ничего страшного.
— Правда? Это мой первый раз, так что, если вы не против, я хочу пойти!

Клиа впервые участвовал в фестивале, так что все для него было новым и приносило радость.

Мы стояли прямо в конце длиннющей очереди.

— Я так волнуюсь!
— Ты не боишься призраков, Клиа?
— Нет подтверждений тому, что они существуют, поэтому не могу сказать.
— Согласен.
— А вы что думаете, Рен-сан?

Клиа посмотрел на Рена, которого я держал в руках, потом наклонился к нему, так, что мех Рена мог пощекотать ему нос.

— В точности неизвестно, что такое «призрак».
— Так и есть. Я слышал, что призраки страшные, но никогда ни одного не видел. И есть то, что пугает меня сильнее.
— То, что тебя пугает?
— Да. Что вы можете меня возненавидеть.
— Почему? — вырвалось у меня, и Клиа опустил голову.
— Я не смогу жить, если вы меня ненавидите...
— Вообще-то, ты мне нравишься, — ответил я по инерции. Клиа поднял взгляд и пристально посмотрел на меня. Я увидел выражение его глаз сквозь отверстия в маске.
— Аоба-сан!..

Я с запозданием почувствовал смущение от собственных слов, встретив его взгляд, и прочистил горло, пытаясь скрыть это.

— ...Насчет привидений. У меня есть подозрение, что они тебя серьезно удивят, Клиа.
— Не может быть!
— Откуда ты знаешь? Просто поразительно, насколько страшными могут быть дома с привидениями.
— Я справлюсь! Если вы испугаетесь, я защищу вас! Можете на меня положиться!

Клиа с гордостью выпятил грудь, уверенно произнося это. Но его маска медузы выглядела такой милой, что воспринимать его всерьез было непростой задачей. Если это и впрямь жуткий дом с привидениями, я могу грохнуться в обморок. Не узнаю, пока не войду... но реакция Клиа отчасти подтвердила мои подозрения.

— Клиа, ты точно поставишь там все с ног на голову.
— Так и есть.
— Быть не может!

Мы стояли в очереди около двадцати минут, гадая, будет страшно или нет. Когда пришел наш черед, Клиа рванулся вперед, и мы вошли в дом с привидениями.

***

...И вот что случилось. Я уже думал, что Клиа обманет мои ожидания и мирно пройдет мимо призраков. Но нет, он был верен себе.

Несколько шагов я радовался, что ничего не случилось, а потом...

— А-а-а!!!

Он удивленно вскрикнул, когда сбоку повеяло холодом и появился белый дым...

— Хья-а-а-а!

Когда холодная рука схватила его за ногу...

— Аоба-саааааааааан!!!

Он вцепился в меня, когда, отработанно завывая, перед нами возник призрак женщины. Это был отличный дом с привидениями; трюки и атмосфера поражали воображение, не на шутку пугая. Но Клиа реагировал раньше меня; думаю, поэтому было не так уж и страшно.

— Аааааааххх!

Когда мы наконец увидели выход, пришла очередь зомби. Клиа схватил меня и бросился наружу. Мы на полной скорости пробежали около пяти метров, и Клиа запыхался. Я еще раньше обнял Рена, так что не уронил его, и теперь наблюдал, как Клиа, упершись ладонями в колени, восстанавливает дыхание.

— Ты как?..

Может, потому, что ему было тяжело дышать, Клиа сдвинул маску набок. Его лицо было бледным и в поту, словно он только что заглянул в глаза ужасу.

— А-А-А-Аоба-сан.

Губы Клиа дрожали, будто он вот-вот расплачется.

— И-извините, я, я...
— Все хорошо, не волнуйся. Это был твой первый раз.
— Н-но я сказал, что вы можете на меня положиться, а в итоге это вы обо мне заботились... Я не думал, что будет так страшно...
— Они достаточно жуткие, хотя и сделаны человеческими руками, а?
— Да... Нет доказательств тому, что призраки существуют, но представлять их — это другое... Я больше не буду говорить глупости...

Клиа чуть пошатывало. Он отступил назад, делая глубокий вдох. Он казался очень грустным, так что я потрепал его по голове.

— Ну, это был неплохой опыт.
— Разве вы испугались, Аоба-сан? Мне так не показалось...
— Я? Мне было страшно. Но ты боялся за меня.
— Полагаю, испуг Клиа позволяет другим чувствовать свое превосходство.
— Ох, простите...

Клиа опустил голову так низко, что казалось — он собирается упасть на землю после того, как услышал наши с Реном слова.

— Перестань себя упрекать. Давай сменим обстановку.

Я еще раз погладил его по опущенной голове, а потом пошел к прилавкам. И тут Клиа вдруг встрепенулся.

— Аоба-сан, пожалуйста, подождите!
— Хм?
— Всего минутку.

Прежде чем я обернулся, Клиа рванул к прилавкам.

— А? Клиа? ...Что это с ним?

Я привстал на цыпочки, чтобы увидеть Клиа, но потерял его в толпе. Может, он решил что-нибудь купить?

— Извините за ожидание!

Услышав голос Клиа, я остался стоять на месте. Он подошел с чем-то длинным и розовым, похожим на подушку. Оно было пушистым, с изображением забавной мордочки сбоку. Клиа улыбался.

— Это... сладкая вата?
— Да! Я заметил ее чуть раньше, когда мы здесь осматривались! Я купил ее в качестве извинения!
— Извинения? За что?
— За то, что не смог защитить вас в доме с привидениями!

Ему не следовало за это извиняться... но эта откровенность была в духе Клиа.

— Спасибо. На самом деле тебе просто хотелось это попробовать, а? — поддразнил я. Его смущенное лицо скрылось за сладкой ватой.
— ...В какой-то мере да.
— Так давай съедим ее вместе.
— Да!

Мы двинулись вперед, к храму, и вошли в центральный вход возле дома с привидениями.

***

Мы посетили храм и, пока я наблюдал за окружавшей здание суматохой, Клиа рассказал мне о месте, куда хотел бы пойти. Он привел меня на небольшой холм... даже не холм, на легкую возвышенность за городом. Поскольку большая часть побережья Мидориджимы была заповедной зоной, рядом с ним оставались места, куда нечасто ступала нога человека. Многие из них были закрыты для свободного посещения, поэтому здесь сохранилось больше зелени, чем по соседству, где велись незаконные стройки.

Отсюда можно было увидеть весь город, хотя дома-высотки и заслоняли обзор. Моря я тоже не видел, зато различал огни на улице, по которой мы до этого шли, и суету в толпе вокруг храма. Это вызывало странную ностальгию.

— Отсюда все кажется таким маленьким!

Клиа прижал ладонь к дереву и потянулся, глядя на город. Некоторое время я смотрел вместе с ним, потом сел на корни дерева, устроив Рена рядом, у своих ног.

— Ты здесь раньше был, Клиа?
— Да. А вы?
— Нет. Я знал об этом месте, но никогда тут не бывал.

Клиа свел согнутые колени вместе и сел возле меня. Он больше не выглядел усталым, просто спокойным. С легкой улыбкой Клиа указал на что-то неподалеку:
— Отсюда можно увидеть холм, где лежит дедушка.

Солнце село, и тени мешали обзору, но он указывал на место, которое было еще ближе к морю.

— Интересно, слышит ли он фестиваль.

Сказав это, Клиа наклонил голову, чтобы левое ухо было ближе к звукам фестиваля. Правым он слышал не очень хорошо. Он улыбался, но в то же время казался печальным. Я придвинулся к нему, опустил голову ему на плечо. Он вздрогнул, явно обеспокоенный.

— Аоба-сан...
— Он слышит, я уверен. Ты разве так не думаешь?

Я посмотрел на него снизу вверх, и его грустная улыбка стала счастливой.

— Да. Я тоже так думаю.

Он улыбнулся, и его взгляд опустился к темной земле.

— ...Я привык не прятать лицо, но на самом деле все еще пугаюсь, когда люди его видят. Когда вокруг много людей, мне становится страшно, и я хочу его спрятать.

...Как я и думал.

Хотя теперь он мог смотреть на себя в зеркало, это не значило, что все изменилось. То, что сказал его дедушка, до сих пор не отпускало его.

— Но я чувствую, как это ощущение понемногу исчезает. Так странно. Я очень хорошо помню дедушкины слова, только сейчас воспринимаю их совсем не так, как раньше.
— Это...

С тех пор, как он начал жить с нами, я думал, что Клиа постепенно становится более человечным. Искусственный интеллект, он много узнал о людях от дедушки и меня, и полученный опыт сказался на его личности. Я наблюдал, как он постепенно учится выражать человеческие чувства, одно за другим. Они, наверное, были результатом вычислений, но не казались такими, когда отражались на его лице, так что их происхождение, в конечном счете, не имело значения. Я понятия не имею, как возникают чувства у человека. Если бы я знал, возможно, сумел бы найти разницу между мной и Клиа, ведь я — человек, а он — машина? Глядя на него, я иногда думал об этом. Но в то же время мне дела до этого не было. Потому что...

— ...потому что у тебя есть сердце.

Когда я сказал это, Клиа в замешательстве посмотрел на меня. Его рот приоткрылся от удивления, но потом он улыбнулся мне и кивнул. Когда я вытянул руку, чтобы погладить его по голове, что-то коснулось моего запястья.

— …? Сладкая вата?

Я убрал голову с его плеча и посмотрел на то, на что наткнулся. Это был розовый пакет у Клиа на коленях.

— О, точно, сладкая вата! Аоба-сан, давайте съедим ее вместе.

Клиа сдвинул ладони вместе и открыл пакет. Нежный сладкий запах исходил от его белого содержимого.

— Она похожа на облако.

Он оторвал кусочек и рассмотрел его вблизи, потом широко отрыл рот и бросил в него этот кусочек. Пожевав немного, Клиа счастливо улыбнулся.

— Вкусно?
— Да! Она очень быстро растворяется, но действительно вкусная и сладкая! И такая же пушистая, как Рен-сан!

Рен, свернувшийся в клубочек рядом со мной, приподнял голову и помахал хвостом.

— Полагаю, мне следует принять это как комплимент.
— Это и правда комплимент!
— Спасибо.

Клиа улыбнулся Рену и протянул сладкую вату мне.

— Возьмите, Аоба-сан.

Я потянулся к пакету, взял кусочек сладкой ваты и опустил его в рот. Приятная сладость, вызывающая воспоминания, распространилась по моему языку, быстро тая во рту.

— Вкусно.
— Тогда я тоже возьму еще немного.

Клиа оторвал очередной кусочек и съел его. Я взял еще один и тоже положил его в рот.

— Вкуснотища.
— Да.

Мы продолжали есть, когда Клиа отделил немного сладкой ваты и протянул ее мне.

— Эй, Аоба-сан. Скажите «а».
— …!

Я непроизвольно вздрогнул от внезапного предложения. Но Клиа смотрел с ожиданием, так что я послушно открыл рот. Пушистый кусочек осел на языке и истаял в мгновение ока.

— Вам нравится?
— М-м.
— Уф-фу, как мило.
— Правда?
— Да!
— Тогда тоже хочу.

На этот раз я протянул Клиа небольшую порцию сладкой ваты.

— Ах-х-х... Так вкусно! Еще вкуснее, чем раньше!

Он без возражений открыл рот и съел вату. Я не смог удержаться от смеха:
— Да нет, на самом деле вкус не изменился.
— Вы ошибаетесь! Кусочек, который вы оторвали, был особенным!
— Ха-ха!

Настойчивость Клиа была забавной и милой. Потом он кормил меня, а я — его... Мы обменивались сладкой ватой до тех пор, пока она совершенно неожиданно не закончилась.

— О? Больше нет, — понял Клиа, опустив руку в пакет и пошарив в нем. Я облизнул свои липкие пальцы и медленно потянулся.
— Мы доели сладкую вату, так что пошли домой. Можем сходить в храм еще раз, а потом купить напитки.

От сладости у меня пересохло в горле. Когда я переместился, чтобы подобрать Рена, свернувшегося на земле, Клиа легко коснулся моей руки.

— Эм, извините, Аоба-сан.
— Хм?

Я повернулся, и Клиа придвинулся ко мне так близко, что на какое-то мгновение я перестал что-либо видеть. Его губы коснулись моих; потом он быстро отстранился.

— …!
— Извините... Эм.

Клиа в смущении опустил взгляд. Даже в темноте я мог сказать, что после этого внезапного действия его бледные щеки покраснели.

— Я просто... очень сильно... я уже давно хочу вас поцеловать.
— Ты...
— Простите... Вы надели юкату, и сладкая вата была вкусной, и я просто... почувствовал, что должен это сделать.

Мое лицо вспыхнуло от этих слов, но Клиа тоже был очень смущен, так что я решил: это весело и в каком-то смысле прекрасно. Я облизнул губы и вернул Клиа поцелуй. Сахарная сладость распространилась у меня во рту, а глаза Клиа открылись шире.

— Аоба-сан...
— Сладко.

Я отстранился, пряча собственную неловкость за смешком, и поднял Рена, прежде чем выпрямиться. Клиа все еще сидел, его лицо пылало. Я взял пустой пакет от сладкой ваты с его колен и положил его в карман.

— Пойдем.

Я протянул ему руку, и Клиа будто проснулся, вернувшись из страны грез.

— ...Да!

Он сжал мою руку и поднялся. Я заметил — он горячее, чем обычно, но, скорее всего, так же было и со мной, и мы неторопливо направились к храму внизу.

@темы: переводы, DRAMAtical Murder, G – PG-13, официальные материалы

---

Пончики.

[Laora]

Название: Пончики
Автор:  Laora
Бета:  Red Fir
Размер: мини, 1149 слов
Канон: DRAMAtical Murder

Пейринг/персонажи:

 Таэ,

 Серагаки Аоба,

 Нойз,

 Минк,

 Клиа,

 Коджаку,

 Тори,

 Бени,

 Рен

Категория: джен, намеки на разные слэшные пейринги
Жанр: юмор, флафф, крэк
Рейтинг: PG
Краткое содержание: вариация на тему того, как честная компания ест пончики

— «Не дожить до тридцати»? — Нойз посмотрел на пончик с заметным сомнением.
— Рабочее название, — объяснила Таэ. — Возможно, еще изменится.
— Честно признаться, меня всегда удивляла форма ваших пончиков, Таэ-сан, — подал голос и Коджаку. — Почему они такие… без дырочек посредине?

Таэ грозно на него посмотрела.

— Я обожаю вашу готовку, Таэ-сан, — торопливо открестился Коджаку. Впрочем, сказал он это как раз не торопливо, а медленно и с самой что ни на есть соблазнительной улыбкой.
— По-моему, очень вкусно, — а вот Клиа был совершенно искренен. Тарелка, которую Таэ не так давно перед ним поставила, уже успела опустеть. Притом, что противогаз Клиа не снимал, и когда успел все съесть — непонятно. Подобного рода казусы, насколько помнил Аоба, нередко происходили в старых аниме. Вроде было одно из них… как же оно называлось… там еще персонаж расхаживал в маске и с повязкой на глазу, являя миру только четвертую часть своего лица. Кажется, что-то про ниндзя…
— Еще бы, — хмыкнула Таэ. Аоба поражался, как бабушке в любой ситуации удается сохранять чувство собственного достоинства. — Я усовершенствовала рецепт! Ингредиенты…
— Бабуля, — перебил Аоба, — лучше не надо.
— Почему же? Это интересно, — последнее, что можно было предположить по равнодушному взгляду Минка — его заинтересованность.

Таэ, подумав, махнула рукой:
— Не запомните все равно. Нужно иметь медицинское образование, чтобы понять! — Она воздела палец к потолку.

Аоба вздохнул.

— Теперь я понимаю, — чирикнул Бени, — почему Аоба все время пьет лекарства. Иммунитет к готовке Таэ-сан так просто не приобрести!
— Ты что мелешь, — возмутился Коджаку с показательно безмятежной улыбкой. — Благодаря вкуснотище, которую она готовит, Таэ-сан и выглядит так прекрасно... в ее-то годы!
— Коджаку, — укоризненно шепнул Аоба, — ты же знаешь… бабуля никогда не ест то, что сама приготовила.
— Вкусно, — тем временем подытожил Нойз. Он задумчиво жевал пончик.
— Ну да, для того, кто годами не ел ничего, кроме пасты и пиццы… у тебя луженый желудок! — все так же шепотом восхитился Аоба.

Нойз его проигнорировал, зато Клиа не стерпел:
— А по-моему, это очень вкусно! Я готов есть пончики Таэ-сан годами напролет. Тем более что до тридцати мне все равно далеко! Мне только год с чем-то…
— Это видно, — согласился Тори.
— Жестоко, — Клиа надулся.

Коджаку демонстративно откусил от пончика… и резко побледнел.

— Туалет направо, — сочувственно подсказал Аоба.
— Я помню…
— Он к тебе не первый раз приходит? — внезапно заинтересовался Нойз.
— Конечно. И каждый раз наступает на одни и те же грабли, — Аоба покачал головой. — А я ему говорил: не ешь пончики, если у тебя слабый желудок! Бабуля их еще и совершенствует все время, никто к ним не привыкнет…

Вообще, Аоба знал, что теоретически человеческий организм даже к яду может приспособиться. Некоторые знатные люди в средневековье употребляли яд в малых количествах каждый день и со временем становились к нему иммунны. Их нельзя было отравить… не тем ядом, к которому они привыкали, во всяком случае. Любая отрава вызывает вначале отторжение, а затем привыкание. Бывает, что организм даже не может без нее обходиться, как вот без наркотиков, например…

Но с пончиками бабули был определенно не тот случай. Привыкания они не вызывали, скорее, являлись испытанием на храбрость. Немало девушек, симпатизировавших Аобе, сбегали от него после первого же визита в гости. Таэ встречала их неизменной улыбкой и… пончиками.

После пончиков желание общаться с Аобой у девушек резко пропадало.
Так и получилось, что постоянно в гости к Аобе шастал один Коджаку, слишком гордый, чтобы признаться в собственной слабости… или слишком глупый. Настоящий друг, в общем.
Не сказать, чтобы у Аобы, кроме Коджаку, не было друзей. Мизуки, например… но Мизуки к Аобе домой не ходил. Предпочитал, чтобы Аоба сам к нему заглядывал, ссылаясь на вечную занятость. Аоба подозревал: Коджаку рассказал Мизуки про пончики, и тот решил поберечься. Такое было вполне возможно, Коджаку и Мизуки достаточно тесно общались.
Возможно, Коджаку даже рассказал о пончиках специально, чтобы не наталкиваться на Мизуки в гостях у Аобы, хотя на такое коварство Аоба своего дорогого друга способным не считал.

— Идиот, — прокомментировал Нойз. — Пусть сходит к доктору.

И откусил еще кусок от пончика; Аоба проследил за ним с затаенным содроганием.

— Если у всех такая реакция на эти пончики, неудивительно, что вас она при первой встрече побила, — заключил Минк, не сводя с Таэ взгляда. — Вы бы иначе не решились их попробовать.
— Нет, Таэ-сан нас не потому побила! — возразил Клиа. — Просто мы подрались. Нойз-сан зашел к Хозяину без предупреждения, они начали драться, я попытался защитить Хозяина, тут снизу прибежал Коджаку-сан, а потом пришла Таэ-сан и нас всех побила! Даже Хозяина. Вот. И усадила есть пончики в качестве примирения.

Судя по красноречивому хмыканью Минка, он полагал подобное поведение детским садом. И был не так уж далек от истины: ни Аобе, ни Нойзу, ни Коджаку, ни, тем паче, Клиа, не исполнилось еще тридцати лет. Более зрелому Минку они наверняка казались малолетками.
Ну и пусть его, про себя надулся Аоба. Можно подумать, меня волнует его мнение.

— Почему ты не ешь? — Таэ тем временем отвернулась от плиты и воззрилась на Минка.

Минк стоически выдержал ее взгляд, но ничего не ответил. Просто молча кивнул… потянувшись за пончиком.
Все невольно затаили дыхание, даже летавший туда-сюда Бени, явно переживающий за хозяина.

Минк не стал откусывать от пончика, положив его в рот целиком. Задвигал челюстями, пережевывая… проглотил. Заметил, с каким интересом пялятся ему в рот присутствующие, и сердито поинтересовался:
— Что?
— Ничего, — поспешил заверить его Аоба. Минк выразительно приподнял брови. — Ну как? Вкусно?
— Нормально.
— Просто ему уже за тридцать, — прочирикал Бени над ухом, — в таком возрасте пончики Таэ-сан не страшны!

Таэ не глядя запустила в него вилкой и довольно улыбнулась.

— Я рада, что пончики пришлись вам по вкусу. Когда все съедите, вас ожидает добавка, — она жестом фокусника извлекла из шкафа тарелку с пирожными. Крем на пирожных был нежно-голубым; на каждом сверху красовалось нечто вроде… мозга? — Не так давно Йоши научила меня готовить клубничный торт…
— Клубничный, — повторил Аоба, с содроганием глядя на «мозги», утопленные в голубом креме. Кажется, это был какой-то сорт конфет, но выглядели они угрожающе.

Клубникой там и не пахло.

— Именно. Вам выпала честь попробовать его первыми, — несколько ворчливо добавила Таэ. — Тот, кто справится с пирожными быстрее всех, сможет не только приходить к Аобе в гости, но и… да хоть навсегда тут остаться. Выдержка — самое главное! — добавила Таэ назидательно.

Послышалась возня; секундой позже в кухню влетел Коджаку. Кажется, штаны на нем отсутствовали, но Аоба предпочел не присматриваться.

— Где эти пирожные?..
— Разбежался, — меланхолично отметил Нойз, притягивая тарелку с пирожными к себе. — Быстрее всего их съем я. И смогу драться с Аобой сколько захочу.
— Ну уж нет! Это я всегда буду с Хозяином! — Клиа схватил одно пирожное, испачкав белые перчатки в голубом креме.

Минк смотрел на них крайне неодобрительно, втихую поглощая оставшиеся пончики. Кажется, они и правда ему понравились.

— Вы мне тут подеритесь еще! — прикрикнула Таэ. После этого окрика суматоха унялась как по волшебству; только одно пирожное, выскользнув из рук Нойза, плюхнулось на пол. К нему незамедлительно подбежал Рен. Еда Рену не требовалась, возможно, он решил убраться?..
— Я в этом не участвую, — пробормотал Аоба, поднимаясь из-за стола. — Спасибо за угощение.

На него никто не обратил внимания: все были заняты едой.

Аоба побаивался думать, что случится часом позже в единственном туалете.

Он точно знал, что перед голубым кремом не устоит ни один, даже самый луженый желудок.

@темы: DRAMAtical Murder, G – PG-13, фанфикшн

---

Пирог.

[Laora]

Название: Пирог
Автор:  Laora
Бета:  Red Fir
Размер: драббл, 421 слово
Канон: Lamento

Пейринги/персонажи:

 Ликс/

Шуи, 

намек на Ликс/

Мэй

Категория: слэш, намек на гет
Жанр: флафф, романс
Рейтинг: R
Краткое содержание: почему Ликс не ест в присутствии Шуи

Сегодня куимовый пирог кажется Ликсу слишком сладким, возможно, потому, что Мэй щебечет с Шуи в стороне; они выглядят совершенно счастливыми, а Ликс кажется лишним. И пирог — тоже. Как отвлекающий фактор — брось вкусную еду, отвлеки кота. Шуи мог бы спеть об этом шутливую песенку. Одну из своих дурацких шутливых песенок.

— Пирог надо запивать чаем, — мелодичный голос Мэй звучит совсем рядом; она будто прочитала мысли Ликса.

Ликс смотрит на нее молча, очень недовольно; он не приподнимает заинтересованно хвост, хотя ему хочется.

Мэй похожа на Шуи. У нее такая же улыбка, и Ликсу сложно определить, кому эта улыбка принадлежала изначально, сложно поверить, что Мэй и Шуи — муж и жена, что они совокупляются, и не только в брачный сезон, но, возможно, каждую ночь. Возможно, Мэй кричит, как мартовская кошка, и…

Мысли куда-то уползают; Ликс торопливо ловит их, как ловит болотных гадов осенью. Нужны для зелий.

— Шуи говорит, вы плохо питаетесь, — Мэй сокрушенно качает головой. — Вообще почти не едите, во всяком случае, пока он у вас в гостях. И ваши погреба пустуют. Он наверняка проверял, — Мэй вздыхает, но потом улыбается снова. Ликс и вправду не ест при Шуи. Боится подавиться. Да и вообще, кот с книгой в руках, погруженный в неопределенные фантазии, выглядит не так, хм-хм, палевно, как кот с рыбой в зубах, которую, замечтавшись, никак не может проглотить.

А уж где он хранит свою рыбу — это личное дело Ликса.

— Мы решили, что ближайшую неделю Шуи поживет у вас. Будет следить, чтобы вы ели вовремя. А то в старости сбитый режим питания вам аукнется, — Мэй мило улыбается, и в этой улыбке Ликс видит ее крепкие клыки.

Эхо слов Мэй звучит в мозгу: «Поживет у вас… неделю… Шуи».

Кропотливо собранные мысли разбегаются во все стороны, и яркие картинки наполняют сознание; Шуи, не обремененный своими цветастыми тряпками, возлежащий на узкой кровати Ликса и завлекающе машущий хвостом; Шуи, принимающий в себя Ликса так же охотно, как поющий свои не такие уж дурацкие песенки; Шуи, стонущий, как мартовский кот, переплетающий свой хвост с хвостом Ликса, позволяющий входить в себя снова и снова, пока перед глазами не потемнеет, а белесая вязкая жидкость не испачкает стерильно чистые простыни…

— У вас кусок пирога во рту, — Мэй очень пытается не смеяться. — Вам бы хорошо его проглотить, а то еще подавитесь.

Ликс все же не сдерживается — гневно машет хвостом.

— Я надеюсь, как-нибудь вы и к нам приедете на недельку, — гораздо мягче добавляет Мэй. — Я бы хотела узнать вас лучше.

С этими словами она отходит к Шуи, который, похоже, придумал очередную песенку про куимовый пирог.

Ликс щурится на солнце; день кажется ему куда лучше, чем прежде.

@темы: Lamento, R – NC-21, фанфикшн

---

Конечная станция.

[Laora]

Подбор треков Laora, Лаерк; обложка Red Fir.

Название: Конечная станция
Форма: фанмикс
Канон: DRAMAtical Murder
Пейринг/Персонажи: основные
Категория: джен
Рейтинг: PG-13
Размер: 9 песен
Продолжительность и вес: 48:36 мин, 91,2 Мб, ссылка на скачивание

@темы: фанмиксы, DRAMAtical Murder, G – PG-13

---

С Хэллоуином!))

[Laora]

Название: Чумной доктор
Автор:  Laora
Фандом: Togainu no Chi
Пейринг: Кейске/Акира,

Доктор

Нано, упоминаются Эмма и Арбитро
Категория: джен, слэш
Рейтинг: R
Жанр: экшн
Размер: мини, 1176 слов
Примечания: зомби-AU; вдохновлялась этим постом Red Fir и артом
Саммари: Бессмертие пришло на улицы Японии — вместе со смертью.

...Осень — не лучшее время для визитов в Тошиму. Конец октября — листья опадают с деревьев, медленно, постепенно, желто-золотые — и алые, будто кровь, и сохнут на растресканном асфальте.
Идти по таким листьям беззвучно было практически невозможно; приходилось обходить их, осознанно приглушая звук собственных шагов.
Шум привлекает тварей — это Акира понял еще два месяца назад, когда все началось.
Первые дни сентября выдались жаркими, расплавленными; воздух сгустился до консистенции противоожоговой мази и забивал ноздри, пробирался в легкие, тугой пробкой закупоривал горло.
За лето бетонные стены дома, в котором располагалась квартирка Акиры, разогрелись до того — яичницу жарить можно было. Или омлет. Кейске притащил с фабрики вентилятор, но помогал тот неважно: по ночам Акира сидел у окна и дышал — медленно, размеренно, стараясь вытолкнуть из горла проклятую пробку.
В одну из раскаленных сентябрьских ночей Кейске остался, и Акира, мир перед которым плыл как в тумане, не стал ему отказывать. Тело Кейске было потным и горячим; жарко, почти невыносимо. Он растягивал прелюдию так долго, как мог, теребил соски Акиры, прикусывал их, запускал язык Акире в рот и зад, дрочил ему, сменяя прикосновения шероховатых мозолистых ладоней дразнящим теплом рта, оглаживал грудь, живот и бедра, прерывался, чтобы продолжить, оставлял на чужой коже следы; их пот, слюна, семя — все смешалось, и после головокружительного оргазма Акира проспал целую ночь — впервые за лето.
Они с Кейске проснулись от дыма.
Горело здание районной администрации; да и не только оно. Пожары расползались по городу один за другим и ширились, а вместе с ними увеличивалось количество тварей.
Первых двух Акира и Кейске прикончили, еще ничего не зная — полоснуть ножом по горлу или проломить череп предусмотрительно захваченной монтировкой, не велика разница. Акира недаром зарабатывал на жизнь боями, Кейске — работал на фабрике; но до того раза они никого не убивали.
«Того, кто уже мертв, убить невозможно, — сказала позже Эмма, женщина, по чьему приказу Акиру и Кейске схватили люди из спецслужбы CFC. — Ответ на все вопросы — в Тошиме».
Про Тошиму давно шла дурная молва. Говорили, наркотик тамошнего производства, «лайн», любого хлюпика превратит в идеального бойца; а еще поговаривали, будто лайн может подарить бессмертие.
Что ж, бессмертие пришло на улицы Японии — вместе со смертью.
«Это как чума, — говорила Эмма. — Но у нас есть шанс получить вакцину».
Акира не понимал, зачем для вакцины ей понадобились они с Кейске; больше месяца он провел в закрытом медблоке, под надежной охраной.
Прежде чем охранники и исследователи, изучавшие его кровь, превратились в тварей.
Соседний медблок, в который Акире удалось пробраться, был пуст — если не считать ряда оторванных голов и крови, размазанной по стенам.
Судя по документам, здесь должны были держать Кейске.
Где искать его теперь, Акира не представлял.
В памяти накрепко засели слова Эммы про Тошиму; так и получилось, что сейчас он шел по осеннему городу, бывшей столице Японии, глядя под ноги и избегая встреч с тварями.
До времени.
Они высыпали из нескольких переулков одновременно, будто поджидали специально; бежать было некуда. Акира попятился, понимая, что нож против такого количества тварей не поможет. У него был и огнестрел — разжился в медблоке, но к этому оружию Акира не успел привыкнуть. Да и не помогло бы. Даже если он пристрелит двоих, оставшиеся сметут его всей массой, повалят на асфальт, а потом...
Помощь пришла неожиданно, в прямом смысле слова свалившись с небес.
На человеке, упавшем откуда-то сверху, была клювастая маска, как на врачах, которые лечили от чумы; Акира едва успел рассмотреть ее, а потом человек сорвался с места, и уследить за его движениями не удалось.
Он был быстр, даже слишком; утробное рычание тварей, треск разрываемой плоти, топот, звук ударов — какофония, мельтешение перед глазами, отлетающие головы, кровь по стенам...
Невольно вспомнилось виденное в медблоке.
Когда все было кончено, Доктор — про себя Акира решил называть его так — небрежно отряхнул руки, измазанные в загустевшей крови; потом вытер их о плащ ближайшей твари — того, что от нее осталось.
— Идем.
— Сними маску, — отозвался Акира, стиснув зубы.
— Ты уверен, что тебе это нужно?
Акира замешкался с ответом.
— Мы можем умереть в любой момент, — продолжал Доктор. — Ты можешь умереть — здесь, в Тошиме. Но ты больше не один. Теперь тебе есть с кем разделить последние часы. Неужели это так важно — видеть мое лицо?
— Ты не понимаешь, — Акира покачал головой, — я должен знать.
Доктор помедлил, видимо, обдумывая, удовлетворять любопытство Акиры или так сойдет, а потом взялся за клюв.
Его лицо под маской было равнодушным, будто не от мира сего; глаза со странным лиловым отливом одновременно казались золотыми — цвета опавших листьев. Хорошо хоть не красные.
Не Кейске. Акира вздохнул — он сам не понял, с облегчением или с разочарованием. Конечно, голос у Кейске другой, следовало понять с самого начала... но маска все же искажала звук. А еще Доктор, пожалуй, был выше, чем Кейске, и волосы у него казались более светлыми.
Доктор вернул маску на место — слишком быстро. Акире казалось, будто он вот-вот поймет еще что-то, очень важное.
— Не думал, что до такого дойдет, — сказал. — Но, как ни странно... мне опять хочется жить. Идем.
— Куда?
— В убежище.
— Ты спокойно приведешь к себе человека, которого видишь впервые? — Акира ушам своим не верил. — У меня нет такой маски, как у тебя. Я могу заразиться этой «чумой» в любую минуту. — Как заразились его охранники и сотрудники медблока; незадолго до того, как умереть от неизвестного вируса и переродиться в качестве тварей, исследователи обнаружили, что «чума» передается не только через укусы и царапины, но и воздушно-капельным путем. — Ты не боишься?
— Ты не заразишься.
— Откуда такая уверенность? До этого мне просто везло...
— Это не везение, а закономерность. И мы уже встречались, — Доктор кивнул, клювом маски указывая на Акиру, вернее, его пояс. Акира не сразу понял, в чем дело; вынул нож из крепления, покрутил в пальцах.
Когда-то, безумно давно... еще в приюте, где он защищал Кейске от тех, кто пытался его обидеть.
Там был парень на скамейке, парень с грустными лиловыми глазами; он подарил Акире нож.
Неужели?..
— Маска не защищает от чумы, — Доктор покачал головой. — Я взял ее в замке Арбитро, местного царька... после того, как убил тварь, в которую он превратился. Арбитро собирал антиквариат. А CFC совершенно необязательно знать, что я еще жив.
— Погоди, но если маска не...
— Моя кровь — лучшая вакцина, — Доктор сделал шаг вперед; Акира не шевельнулся, пораженный тем, что услышал. — Ведь именно из нее изготовлен лайн, который убил и заставил мутировать нулевого пациента. У твоей крови — похожее свойство. Мы встречались в приюте, где растили таких — живое биологическое оружие. Кто бы мог подумать, что иногда оно срабатывает с запаздыванием, — Доктор глухо рассмеялся.
— Значит, Кейске...
Акира замолчал. Кейске рос в одном приюте с ним, следовательно, тоже был «биологическим оружием». Понятно, почему CFC заинтересовалась ими. Но почему Акира не может противостоять тварям так же эффективно, как Доктор? У него нет никакой суперсилы, его сверхспособности ограничены иммунитетом к «чуме» — если верить Доктору.
Судя по виденному во втором медблоке, Кейске суперсилой обладал. Тогда почему он не вернулся за Акирой? Возможно ли, что у него иммунитета, в отличие от силы, не было?
Акира поежился.
— Я ищу своего друга, — сказал, убирая нож. — Поможешь мне его найти?
Доктор кивнул.
Часом позже, в убежище Доктора, срезая плесень с хлеба и проверяя, не выпали ли препятствующие сырости жареные рисинки из упаковок со спичками, Акира спросил:
— Я — Акира, а ты? Скажешь свое настоящее имя?
После краткой паузы Доктор отозвался:
— Тебе — конечно. Я...
...Пора было отправляться в путь.
На поиски Кейске.

@темы: Togainu no Chi, R – NC-21, фанфикшн

---

[Laora]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Red Fir]

Два Ликса от Lcrma

и один Ликсо-Шуй от 玄木

@темы: арт, Lamento

---

Косплей.

[Laora]

Название: Косплей
Автор:  Laora
Бета:  Red Fir
Начитка и монтаж:  Padre Antonio,  Red Fir
Форма: начитка фика
Канон: Sweet Pool

Пейринг/персонажи:

 Сакияма Йоджи,

 Широнума Тецуо,

 Мита Макото,

 Окинага Зенья

Категория: джен
Жанр: юмор, повседневность
Размер: драббл, 104 слова
Рейтинг: G
Продолжительность и вес: 0:57 мин; 900 Кб
Скачать/слушать аудиофик: здесь

— Это называется косплей, — в который раз пытался растолковать Макото.
Йоджи посмотрел на него не очень уверенно:
— Косплей…
— Именно, Йо-тян, — поддержал Зенья напевно. — Мы косплеим школьников из Хогварта.
— Хогвартса, — огрызнулся Макото, — да когда же до тебя дойдет, Окинага?!
— Хограста, — покладисто согласился Зенья, — не сердись так, Мако-тян.

Макото заскрипел зубами. Еще секунда — и он бы наверняка набросился на Зенью с кулаками, но того уже перехватила улыбающаяся фанатка Хогвартса. Ее подруга принялась снимать их с Зеньей на профессиональную камеру.

— А ты… как позволил втянуть себя во все это? — улучив момент, спросил Йоджи у стоявшего рядом Тецуо.
Ответ Тецуо прозвучал поистине царственно:
— Мне давно хотелось поносить форму Гриффиндора.

@темы: аудиоматериалы, G – PG-13, фанфикшн, Sweet Pool

---

Годовщина.

[Laora]

Название: Холм
Автор:  Хероджин
Бета:  Laora
Размер: мини, 1259 слов
Канон: Lamento

Пейринги/персонажи:

 Рай/

ОЖП
Категория: гет
Жанр: приключения
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Одиноко живущая кошка Моэ однажды ночью находит зрелище поинтереснее звездного неба.

Костер медленно догорал, и Моэ уже подумывала о том, чтобы сходить за дровами. Но выходить за ворота не хотелось, да и опасно это было: ее чуткие уши улавливали какие-то шорохи снаружи. Наверное, опять монстры выбрались из леса.

Она поплотнее закуталась в одеяло и улеглась на спину, разглядывая звездное небо. Ей всегда нравилось небо, в любом его виде: что покрытое облаками, что ясное, когда от света луны нет спасения, что дождливое, когда кажется, что вода вот-вот затопит дом и придется срочно спасать из нее фрукты и мясо. Но больше всего ей нравилось небо ночью, особенно в такие ясные ночи, как сейчас. Оно было сплошь усеяно звездами, словно огромный ковер — жемчужинами. Некоторые звезды двигались, другие мерцали, третьи изредка срывались с места и огненным росчерком проходили почти все небо. Моэ старалась запомнить рисунок небосвода, но все равно каждый раз ее не покидало чувство, что этой ночью она смотрит на совершенно иное небо, что некоторые звезды все же не удержались на своем месте и сейчас обживаются на новом.

От мыслей о том, была ли та небольшая синеватая звездочка возле тех трех раньше или появилась она там только сегодня ночью, Моэ отвлек рык. Она мигом села и замерла. За воротами происходила какая-то возня. Моэ закрыла глаза, прислушиваясь к звукам. Она смогла различить шорох чешуи о землю, топот шагов, шипение и рычание, а еще лязг металла. Там определенно кто-то был, и вряд ли одно из лесных чудовищ.

Моэ взяла из костра горящую ветвь и подошла к самым воротам. Она подняла факел повыше и внимательно посмотрела, не переступила ли едва заметную синеватую линию между воротами. Нет, Моэ все еще была на своем дворе. Она отвела факел за спину, но так и не смогла ничего разглядеть, кроме двух смутных теней: побольше и поменьше. Меньшая тень все прыгала вокруг большей, возле нее иногда сверкала сталь, а большая рычала и дергалась, стараясь задеть меньшую. Моэ наблюдала за этой битвой, не смея двинуться с места. Она обратилась в слух, наблюдая, как тени пляшут друг с другом в неистовом танце. А еще до ее ноздрей долетал запах крови. Моэ он не нравился, но сейчас, вместе с запахом пота и ночной тишины, он казался прекрасным. Она потянула носом, и битва словно бы стала для нее ближе.

Моэ не знала, как долго это продолжалось, просто в какой-то момент все закончилось. Большая тень упала в последний раз и больше не двигалась, а маленькая осела рядом, тяжело дыша. Со следующим движением рядом с тенью появилась светящаяся полоса: воткнутый в землю меч поймал свет луны и отразил его на лицо воина. С такого расстояния Моэ смогла увидеть только то, что у неизвестного были длинные белые волосы и что он весь в крови: алой и темной.

— Проклятье, — услышала она голос, — таки достала…

Незнакомец посмотрел на большую тень рядом.

— Едва ли хватит на лечение… проклятье…

Он еще пару минут так посидел, затем попытался подняться на ноги, опираясь на меч. У Моэ сердце сжалось, когда она увидела, с каким трудом воин поднимается, как все его тело, изможденное схваткой, дрожит, словно лист на ветру. Тем не менее, ему удалось выровняться, пусть все еще опираясь на меч и тяжело, с хрипами, дыша. Он одним ловким движением закинул меч себе за спину, видимо, в ножны, и хотел было сделать шаг, но ноги его не удержали.

Моэ постояла еще несколько минут, глядя на неподвижно лежащего, затем вернулась к костру, схватила одеяло, в которое куталась не так давно, и выбежала за ворота.

***

Пробуждение было просто ужасным. Проснувшись, Рай увидел, что лежит в чьей-то постели, в чьем-то доме, под чьим-то одеялом, еще и рядом с кем-то. Последнее вызвало у Рая особый интерес, и он принялся рассматривать этого «кого-то». Темные волосы были коротко острижены, судя по некоторой неровности, самостоятельно. Однако черные, словно безлунная ночь, уши все равно выделялись на фоне волос. Остальное Рай разглядеть не смог: тело было накрыто множеством одеял, а голова повернута от него так, что лица не увидеть.

Рай попробовал осторожно подняться и понял три вещи, одна из которых его обрадовала, вторая смутила, а третья разозлила. Во-первых, все его раны успешно затянулись за ночь, нигде ничего не болело. Во-вторых, его лодыжки и запястья словно бы приклеились к полу, и оторвать их от него не было ровным счетом никакой возможности. Ну и третье, что смутило его: он лежал под одеялом абсолютно голый. Впрочем, подняв голову и осмотрев помещение, Рай понял, что вся его одежда и оружие свалены в кучу в углу.

События прошлой ночи, после того, как Рай потерял сознание от усталости и ран, выстроились в цепочку: его кто-то нашел на поле битвы и принес в свой дом, затем вылечил. Однако кто это был, как он смог так быстро вылечить Рая и где находится этот дом, все еще было неясно.

— Эй, хозяин, — позвал Рай, — просыпайся.

Тело на нем застонало, шевельнулось, и на Рая уставились два янтарных глаза. Они моргнули, затем их обладатель резко отпрянул.

— Ты не подумай, я не делала ничего… такого!

Рай с удивлением увидел, как лицо кошки заливает краска. Хотя этому он удивился в меньшей степени, больше его поразило, что это именно кошка, женщина. На Шисе их осталось не так уж много, даже в Рансене Рай знал только проститутку Ману, а уж встретить одну из них в неведомой глуши — событие и вовсе из ряда вон выходящее.

— Меня Моэ зовут, а тебя? — спросила она, рассматривая Рая.

— Рай, — ответил он.

Он попробовал еще раз шевельнуть руками, но ничего не получилось.

— Ты не двигайся, — посоветовала Моэ.

Она приподняла край одеяла, и Рай смог увидеть свои руки. На запястьях обнаружились широкие браслеты с двумя рунами.

— Это браслеты Сейяку, — произнесла Моэ. — Чтобы ты не двигался...

— Ты меня вылечила? — спросил Рай.

— Только основные раны, — смущенно ответила она. — Я все еще плохо лечу переломы ребер…

Она замолчала, совсем засмущавшись. Рай же вспомнил знахаря в Рансене, который едва смог срастить ему руку, да и то пришлось отдавать долг целую неделю. А эта девчонка говорит, что еще плохо лечит. Кто же она такая?

— Отпусти, — потребовал Рай.

Моэ посмотрела на его руку.

— А можно? — спросила она. — Ты меня не убьешь и не ограбишь?

Рай удивленно моргнул.

— Зачем мне это? — спросил он.

— Ну, отец говорил, что некоторые коты могут быть злыми, — призналась она. — Ты не такой?

Рай про себя ухмыльнулся, понимая, что, скорее всего, ее отец говорил именно о таких, как Рай: диких и безжалостных охотниках за наградами. Некоторые коты их боялись, как всегда слабые боятся сильного.

— Нет, — почти соврал он.

Моэ сняла браслеты с его руки, и Рай с удовольствием пошевелил ею. С другой руки и с ног он их снял сам, передав Моэ.

— Ой, тебе же одеться надо! — кошка снова покраснела и кинулась к двери. — Одевайся, постучишь, как закончишь!

Рай вздохнул. Хоть он и встречал немного кошек, но эта определенно была самой странной из них.

***

Уходил он через пару часов. Моэ провела с ним довольно странную штуку: перед тем, как выйти из дома, она с ним попрощалась, а затем завязала ему левый глаз. Моэ вывела его во двор, провела до ворот, затем и сама вышла за них. Там она разрешила снять повязку.

— Ты ведь еще вернешься? — спросила она. — Правда?

— Может быть, — ответил Рай. — Если судьба снова меня сюда приведет.

Он посмотрел на раскинувшееся перед ним болото, на стену леса, затем снова на Моэ.

— Если все же будешь здесь…

Она дала Раю небольшой камушек синего цвета. Он посмотрел на него, затем на Моэ.

— Прошепчи мое имя.

Прежде, чем Рай успел что-то ответить, он почувствовал легкое касание на своих губах. Он хотел было ответить, но Моэ уже разорвала поцелуй и побежала куда-то ему за спину. Он обернулся, однако не увидел ничего, кроме небольшого поросшего вереском холмика.

Рай пожал плечами и закинул за спину мешок с головой вчерашнего монстра. Затем потянул носом и пошел по запаху. Пора было возвращаться в мир.

@темы: G – PG-13, Lamento, фанфикшн

---

Ревность.

[Laora]

Название: Ревность
Автор:  Laora
Бета:  Red Fir
Размер: драббл, 969 слов
Канон: Lamento

Пейринг/персонажи:

 Асато, 

Рай, 

Коноэ 

в разных комбинациях
Категория: слэш, гет
Жанр: юмор
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: «Вам троим предстоит родить великого героя, который прославит Шису». «Нам... троим? Но среди нас нет женщин!»
Предупреждение: гендербендер

— Пророчество? — не поверил Коноэ.

Шаман довольно прищурился:
— Именно. Вам троим предстоит родить великого героя, который прославит Шису.

Коноэ перевел взгляд с Шамана на своих спутников, Асато и Рая, потом снова повернулся к Шаману:
— Нам... троим? Но среди нас нет женщин.
— О, это очень просто, — Шаман выглядел безмятежно и несколько насмешливо. — Один из вас станет женщиной. А второй — отцом.
— Стать женщиной... навсегда? — уточнил Коноэ задумчиво.

Как ни странно, подобная перспектива не внушала ему отвращения.

***

— Чушь это все, — фыркнул Рай. — Мужик никогда не станет бабой.
— Не смей так презрительно говорить о женщинах! — Шерсть на хвосте Коноэ встопорщилась.
— Да этот Шаман — сумасшедший, — отрезал Рай.
— Коноэ в любом случае — самый красивый, — внес свою лепту Асато, — неважно, какого он пола!
— Ты в это тоже веришь? — Рай страдальчески поморщился. — Ну да, чего ожидать от раба.
— Нечего... — начал Асато; закончить фразу он не успел, потому что Рая вдруг окружило белое сияние.

Когда оно рассеялось, на месте воина-рибика стояла... воительница. Она была невысокого роста, ниже Коноэ; кожаные доспехи подозрительно знакомой расцветки сидели на ней как влитые, будто их специально подгоняли под соблазнительную фигуру.
Белые волосы были коротко подстрижены — удобно и практично, не то, что у Рая...

— Э... Рай? — осторожно спросил Коноэ.
— Какого черта вы на меня так уставились, глупые коты? — поинтересовалась девушка, гневно сверкнув голубыми глазами. Обоими. Тут же побледнела, хватаясь за горло: — Что это...
— Лучше бы женщиной стал Коноэ, — сказал Асато с грустью.

Рай набросился на него с кулаками.

***

Превращение Рая, к счастью, долго не продлилось, иначе Коноэ не поручился бы за собственную жизнь. На следующий день белое сияние окружило Асато; из него женщина вышла чуть толковее, чем из Рая, и менее подверженная истерикам. Или, может, просто не успела закатить истерику — превращение, как и в случае с Раем, продлилось чуть меньше часа. И опять затронуло не только внешность, но и одежду, и отличительные признаки вроде длины волос.

На послеследующий день Асато и Рай напряженно следили за Коноэ — до тех пор, пока Рай снова не превратился в женщину.

Через пару недель, в течение которых пол то Рая, то Асато изменялся, стало окончательно ясно: кому-кому, а Коноэ женщиной уж точно не бывать.

***

— Нужно что-то с этим делать, — рыча, сказал Рай.
— Согласен, — решительно поддержал Асато. Коноэ показалось, что небо упало: обычно эти двое не проявляли такую солидарность. — Нужно размножиться и родить героя. Тогда эти превращения прекратятся.
— Размножиться? — Рай перевел скептический взгляд с Асато на Коноэ. — Вы хоть знаете, как это делается? Кто-нибудь из вас раньше спал с ба... с женщиной, придурки?

После регулярных метаморфоз уважение Рая к женскому полу заметно возросло.
Коноэ и Асато смущенно переглянулись.

— Да мы и с мужчинами-то не... — заикнулся Асато. Коноэ наступил ему на ногу:
— Вам следует бросить жребий.
— Какой жребий? — Рай подозрительно прищурился.
— Ну... отцом, похоже, буду я, — Коноэ пожал плечами. — Вам следует решить, кто из вас станет матерью. При этом... я... думаю, что превращение затянется. Чтобы кто-то из вас мог выносить ребенка.
— С чего ты взял, — начал Рай, — что отцом будешь ты?
— Э... — Коноэ растерялся. — Ну...
— Может, им станет тот, кто не превратится в женщину на это время?
— А... — тема разговора была слишком скользкой, у Коноэ уже ум за разум заходил. — Но...
— Мы можем проверить, — с неожиданным энтузиазмом высказался Асато.
— Э?.. — Коноэ перевел взгляд с Рая на Асато. Они смотрели друг на друга... как-то странно. Не так, как всегда.
— Ну что, бросим жребий? — предложил Рай наконец.
— Поддерживаю, — энтузиазм Асато никуда не делся. — Проигравший решит все сам.
— Конечно, — Рай кивнул, — право выбора принадлежит... женщине.
— Хм, — судя по взгляду Асато, издевка в голосе Рая его не смутила.

***

— Так что ты там... насчет выбора? — поинтересовался Рай, отрываясь от Асато, которому... которой выпал жребий «родить героя».

После очередного превращения Асато Рай тут же взял дело в свои руки: он научил Коноэ целоваться и наглядно показал, как именно доставлять женщине удовольствие. Асато даже не подозревал, что женское тело такое чувствительное. Правильно, когда он превращался раньше, то только тем и занимался, что гонялся за Раем.
После длительной прелюдии Асато начал думать: гонялся он за Раем не просто так.
Сердце билось тяжело и больно; Асато сжимал зубы, пытаясь замолчать собственное, не такое уж теперь очевидное возбуждение, скрыть его.

— Асато, — Коноэ смотрел со смесью сочувствия и желания. Видеть такое выражение на его лице было непривычно, и Асато сжал руку Коноэ, чтобы мгновением позже положить ее на свою грудь, сейчас женскую.
— Я хочу, чтобы Коноэ... был со мной, — собственный голос звучал выше, чем Асато привык; это был глубокий голос, чуть хрипловатый от страсти.
— Ты ведь девственница, — резкое замечание разрушило доверие между Коноэ и Асато, и прикосновение теплой руки Коноэ больше не казалось лаской солнечных лучей; Асато зашипел и оскалился:
— Не для тебя.
— Твой выбор, — Рай склонил голову. У него, вспомнил Асато, были холодные руки. — Позовете... когда управитесь.

Он отвернулся и быстрым шагом двинулся к лесу.
Рай обернулся только раз — и в его единственном глазу, не прикрытом повязкой, Асато увидел что-то, кроме желания, пойманного в железные тиски самоконтроля.
Ревность.

***

— Что это значит? — Коноэ разбудил гневный и смутно знакомый голос.

Девушка с голубыми глазами и коротко стрижеными белыми волосами сидела на бедрах совершенно голого Асато и, кажется, всерьез намеревалась его задушить.
Асато... снова стал мужчиной.

— Какого черта? — не успокаивалась девушка-Рай. — Вы чем вчера занимались? Я думал, вы справились, нет?!

Коноэ кашлянул:
— Насколько я слышал... оплодотворение не всегда происходит с первого раза.

Рай перевел взгляд на Коноэ... посмотрел на Асато... изменился в лице.

— Значит, теперь мне предстоит делать выбор, — сказал Рай обреченно. — Ты, раб. Ты ведь девственник?

«Не для тебя» Асато на этот раз, как ни странно, не ответил. Вообще, он выглядел как-то... будто ему было неловко.

— В этом теле — да, — сказал Асато наконец.
— Пойдем, — Рай поднялся и протянул Асато руку.

Коноэ философски наблюдал за ними; как ни странно, он не чувствовал ревности.
Пора было возвращаться в Рансен. А эти двое и без него как-нибудь разберутся.
Вчера, увидев, каким взглядом Асато провожает Рая, Коноэ не притронулся к смуглокожей красавице и пальцем.

Он был не настолько слеп, чтобы разрушать чужие отношения.

@темы: G – PG-13, Lamento, фанфикшн

---

Гиф по Togainu no Chi - Гунджи и Киривар 1 шт.

[Mild]

Надеюсь понравится)

@темы: gif, Togainu no Chi

---

Вера.

[Laora]

Название: Вера
Автор:  Laora
Форма: клип
Канон: Togainu no Chi
Пейринг/Персонажи: Шики, Рин, Казуи
Категория: джен
Исходники: аниме Togainu no Chi; The Birthday Massacre - Looking Glass
Продолжительность и вес: 106 МБ; 01:48 мин.
Рейтинг: R
Примечание/Предупреждения: смерть персонажа; рейтинг за кровь

@темы: клипы, Togainu no Chi, R – NC-21

---

[Laora]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Клубничный торт.

[Laora]

Название: Клубничный торт
Автор:  Laora
Бета:  Red Fir
Размер: драббл, 152 слова
Канон: DRAMAtical Murder

Пейринг/персонажи:

 Таэ,

 Йоши

Категория: джен
Жанр: бытовая зарисовка
Рейтинг: G
Краткое содержание: совместное приготовление клубничного торта

— Старинный рецепт, — прокряхтела Йоши, заходя на кухню.
Таэ хмыкнула:
— У тебя все рецепты старинные, дорогая.

Они так друг друга и называли: «дорогая». Каждой нравилось проводить время в обществе другой; взрывной даже к старости характер Таэ уравновешивался спокойным отношением Йоши.
А еще обе они прекрасно готовили. Таэ говорила, что это куда лучше, чем ее прошлая работа, связанная то ли с медициной, то ли с разработками новых лекарств.
Йоши тоже любила приготовить что-нибудь вкусненькое после работы. Обычно после дня, проведенного в службе доставки, оставалось достаточно сил и времени, чтобы заняться кулинарными изысканиями.
Достаточно часто Йоши и Таэ экспериментировали вместе.

— Нам понадобится крем, бисквит и сироп, — начала Йоши, — каждый из которых следует приготовить. Клубничный торт получится вкусным, только если вложить в него душу!

Таэ согласно кивнула и выложила на стол клубнику.
Насчет того, что в еду нужно вкладывать душу, Таэ и Йоши были совершенно солидарны, — как и в том, что готовить куда интереснее, чем есть.

@темы: DRAMAtical Murder, G – PG-13, фанфикшн

---

Цветные сны.

[Laora]

Название: Цветные сны
Автор:  Laora
Бета:  Red Fir
Размер: драббл, 347 слов
Канон: DRAMAtical Murder

Пейринги/персонажи:

 Клиа/

Серагаки Аоба

Категория: слэш
Жанр: романс
Рейтинг: PG
Краткое содержание: Клиа вернулся к Аобе

Рисунки Клиа яркие, как у детей, и такие же эмоциональные.

— Смотрите, Аоба-сан, это — дерево.
— Больше похоже на зеленую девушку, — Аоба приглядывается к зеленому нечто, набросанному цветным карандашом. — А это — люди, которые машут ей…
— Это тоже деревья, — возражает Клиа.

Он начал рисовать несколько дней назад, и с понятием «знак — то, что он означает» у Клиа все в порядке.
Как у любого человека.

Клиа не любит простые карандаши, он рисует только цветными; Аоба подарил ему несколько наборов.
Рисунками Клиа, яркими и жизнерадостными, так и хочется украсить стены. Аоба уже предлагал, но Клиа был против.

— Я хочу нарисовать самый лучший… и подарить его Аобе-сану.

Каждый рисунок Клиа хорош по-своему; любой из них Аоба был бы счастлив получить в подарок.
Что там, для него подарок — просто смотреть, как Клиа рисует.
Рисунки лежат на полу; Рен обходит их, ступая мягкими лапами.

— А-а, Рен-сан, — Клиа воспринимает Помощника «своим» в той же мере, что и Аоба. Этому есть свое объяснение; когда-то Рен был равным для Клиа, потому он и общался с ним как с себе подобным.

Аоба раньше казался Клиа высшей формой жизни.
На самом деле высшая форма жизни — это сам Клиа, как думает Аоба иногда.
Клиа решился пожертвовать собой ради Аобы, умереть. А потом он вернулся.

— Знаете, Аоба-сан, — как-то говорит Клиа, — я видел странные сны. Про медуз… которым неважно, куда их перенесут, — они все равно будут счастливы, пусть в меньшем мире, в аквариуме. Все равно он будет их.

Время течет, как вода, можно расслабиться и ни о чем не беспокоиться; днем, когда Аоба на работе, Клиа рисует.
По вечерам они вместе разглядывают рисунки, потом Аоба гладит Клиа по голове или Клиа обнимает его первым, и им становится не до рисунков.
После Аоба засыпает. Клиа не спит: он во сне не нуждается.

По утрам Аоба возвращает на место разбросанные накануне рисунки — Клиа их не трогает утром, это прерогатива Аобы, — и улыбается.
Люди или деревья — все они живые, он не так и ошибся, должно быть…
Яркие рисунки оживляют комнату, пусть Клиа и не хочет, чтобы они висели на стенах.

Все рисунки Клиа — цветные.

Аоба уверен: если бы Клиа спал, он видел бы только цветные сны.

@темы: DRAMAtical Murder, G – PG-13, фанфикшн

---

[Red Fir]

Очаровашки от しんぞう

@темы: арт, Lamento