История Аобы из реконнекта.

[Laora]

Название: История Аобы из реконнекта
Переводчик:  Laora
Бета:  Red Fir
Форма: перевод скрипта из игры, первичный перевод с японского
Канон: DRAMAtical Murder

Пейринги/персонажи:

 Серагаки Аоба,

 Таэ, 

 Найн, 

 Харука

Категория: джен
Рейтинг: PG-13
Размер: 8251 иероглифический символ
Примечание: история о детстве Аобы; примыкает к пути Рена в игре

Я применил Scrap к себе самому ради Рена, а потом встретил своего старшего брата-близнеца и «второго себя».
Мы говорили о том, как непросто Рену было отстаивать право на собственную личность, затем обменялись мыслями…
Когда я открыл глаза, мы с друзьями стояли рядом с разрушенной Овальной башней, а еще…
Рядом был Помощник Рен. Перезагруженный.
Сначала я подумал, что мы с Реном очнулись вместе.
Но потом я понял.
Личность Рена исчезла из Помощника.
Сэй, «другой я»…
Все исчезли.
Я остался один.
Я не могу передать чувство одиночества, охватившее меня, когда я вернулся в Кьюджуминк.
С тех пор я существовал с пустым сердцем; проходило время, но ничего особенного не случалось.
Я пытался вспомнить, как жил до Платиновой тюрьмы…

Так прошел год.
Со временем я вспомнил то, что полагал забытым.
Воспоминания о прошлом, едва различимые.
Постепенно они возвращались ко мне одно за другим.
В моей комнате. Во время приготовления еды. В ванне. Во сне.
Каждый раз я хотел поговорить с бабушкой, чтобы воспоминания опять не исчезли.
Иногда в них не было ничего особенного; порой же я не мог подобрать нужные слова, чтобы их описать.
Но в любом случае я понимал свое прошлое чуть лучше.

Таэ: Вот как. Отрывки воспоминаний…
Аоба: Да.
Аоба: Бабушка, если ты хоть немного обо мне знаешь… Расскажи, прошу.
Таэ: …
Аоба: Если о чем-то тебе трудно рассказывать сейчас, я подожду.
Аоба: Неважно когда, но я должен узнать о себе больше.
Аоба: Нет, не должен… Я хочу.
Аоба: Я хочу знать, что произошло. Тогда я вновь смогу смотреть себе в глаза.
Таэ: …
Бабушка молчала, глядя на меня со смешанными чувствами.
Ну конечно. Ей ведь не хотелось отвечать мне сию минуту.
У нее тоже были свои причины, возможно, она считала, что многого мне лучше не знать.
Но…
Я хотел, чтобы она рассказала мне о том, чего я не знаю.
Наконец бабушка вздохнула.
Таэ: …Верно. Ты сам решил, что хочешь все знать, и у меня больше нет причин что-либо от тебя утаивать.
Аоба: Бабушка…
Я почувствовал благодарность за то, что ради меня она изменила свое мнение.
Уверен, перед Платиновой тюрьмой она бы мне ничего не сказала.
В то время я бы не смог принять правду о себе.
Таэ: Понятия не имею, с чего начать.
Аоба: Я… с недавнего времени я вижу сны.
Таэ: Сны?
Аоба: Да. Это… сны о моем отце, думаю.
Аоба: Я слышу прибой, мы где-то на берегу… и чья-то тень называет меня по имени.
Аоба: Полагаю, это мой отец. А еще там есть церковь; от нее исходит звон колоколов.
Аоба: Это церковь, в которую ты меня отнесла?
Таэ: Место, которое ты видел во сне, находится на Мидориджиме?
Аоба: Мне кажется, да. Я больше нигде не был. И я чувствую странную ностальгию…
Таэ: Х-м-м…
Таэ: На берегу Мидориджимы есть только одна церковь.
Таэ: Если ты чувствуешь ностальгию…
Таэ: Может, это та церковь, в которой я тебя оставила.
Аоба: Если так… церковь все еще там?
Таэ: Так было… Но теперь там никого нет. Всем сказали переселиться, когда построили Платиновую тюрьму.
Аоба: Ясно…
Таэ: Странно, что ты помнишь только это…
Таэ: Самое время поговорить с тобой обо всем.
Бабушка в задумчивости опустила голову, потом подняла ее.
В чертах ее лица чувствовалась сила, будто она на что-то решилась.
Таэ: Да, это время пришло.
Аоба: Бабушка…
Таэ: Что ж, начнем сначала.
Таэ: Поговорим о твоем прошлом.
…Во время разговора с бабушкой я восстанавливал потерянные куски своего прошлого, с каждым разом вспоминая все больше.

Красный: ----------, ---------
Красный: ---------, ----------
Синий: ----------, -----------
Синий: ---------, ------------
Голоса, повторяющиеся непрестанно.
В детстве я все время слышал их — Красный и Синий.
В моей голове постоянно говорили двое.
Эти голоса контролировали меня изнутри.
Неважно, говорил я или нет, голоса не замолкали.
Бла-бла-бла.
Обычно они спорили, иногда обращались ко мне.
Я думал о них как о…
«Друзьях в моей голове».
Аоба: …Кто?
Аоба: Вы кто? Вы все время говорите у меня в голове…
Красный: Я — ты.
Синий: Я — ты.
Аоба: …
Аоба: Вы оба — я?
Красный: Точно.
Синий: Да.
Аоба: …
Аоба: Почему вы всегда-всегда говорите? Шумно.
Аоба: Я не могу слышать голоса других людей.
Красный: Ну и пусть. Зачем тебе их слышать?
Красный: Не говори ни с кем. Другие люди, они все…
Красный: Просто враги.
Аоба: Правда?
Синий: Нет, неправда.
Синий: Он говорит ерунду. Ты не можешь быть один.
Аоба: …Правда?
Красный: От тебя в ушах звенит. Заткнись. Не вмешивайся, а?
Красный: Все — враги. Мы не знаем, что они могут с нами сделать. Поэтому…
Красный: Лучше разрушить их до того, как они что-то сделают.
Аоба: Разрушить?
Синий: Нельзя. Закрывай уши, когда он говорит. То, что он говорит — неправильно.
Красный: Я не говорю неправильно. Я прав. Я — ты. Поэтому я прав всегда.
Синий: Нет. Я — тоже ты. Я должен убедиться, что ты пойдешь по верному пути. А ты неправ.
Красный: Я уже сказал, что не неправ. Я прав. Мы должны сломать их до того, как что-нибудь случится. Если мы сделаем так, то не пострадаем.
Синий: Нет. Нельзя так поступать. Ты не можешь всегда прятаться от других и не можешь причинять им вред.
Синий: Можно не разрушать их. Поэтому…
Красный: Поэтому я и велел тебе заткнуться!
Аоба: …
Я всегда, всегда слышал эти голоса.
Неумолкающие.
Громкие.
Постепенно я начал отдаляться от других людей.
Даже если я не говорил с окружающими, в моей голове оставались «друзья», всегда готовые пообщаться.
И я не слышал голоса других людей.
Сначала я мог их слышать, но потом эта способность начала исчезать.
Шумно.
Голоса наполняли мою голову.
Шумно.
Я принялся сторониться людей в церкви, тех, кто заботился обо мне.
Даже если они говорили со мной, я не отвечал. Я оставался равнодушным.
Со временем взрослые, приглядывавшие со мной, и те сдались.
Большинство детей в церкви были сиротами; многих из них потом усыновили.
Но не меня. Я был слишком необщительным.
У меня не было друзей. Хотя это не так много значило.
Мне не было одиноко.
Ведь у меня оставались «друзья в голове».
Поэтому я всегда был один.
…Но.
Аоба: …
Утро, день, ночь. Время не имело значения, но иногда я подхватывался по неизвестной причине.
Я не понимал, в чем дело, не знал, что делать дальше, может, кричать или плакать…
Однажды я побежал.
Я оставил церковь позади и вышел наружу в одиночку.
Без обуви, босым.
Как животное бежит, спасаясь от опасности, я побежал, ни о чем не думая.
«Друзья в голове» продолжали говорить, но вскоре мое дыхание участилось так сильно, что я едва слышал их.
Все впереди казалось мне одной прямой линией, и я бежал по ней, все дальше и дальше.
Я продирался сквозь траву, отталкивался от земли, механически переставляя ноги.
Я забежал в лес, окружавший церковь… А потом, спустя долгое, долгое время, оказался на открытом пространстве.
Я всегда хотел побывать на берегу.
Аоба: *тяжело дышит*
Я сжал ладонями колени, опираясь на них и пытаясь выровнять дыхание.
Соленый бриз растрепал мои волосы; я слышал рев прибоя.
Я не знал, почему пришел в это место.
Случайно или нарочно?..
Я не знал, но…
Когда я смотрел на океан, то всегда терял дар речи.
Его синева ширилась так далеко, насколько глаза видели, а волны сияли под солнцем…
От этого обилия простора мне хотелось плакать.
Я думал, что нет ничего, более красивого.
Я по-прежнему слышал голоса «друзей», но притворялся, что не слышу.
Вместо этого я наполнил свое сознание окружающим пейзажем; я стал существом, у которого была одна цель: смотреть на океан.
Я сел на песок, обхватив колени ладонями, и меня охватило чувство удивительного покоя.
…Тогда-то я и встретил его.
Найн: А-ах. Океан большой, глубокий и восхитительный.
Найн: Эй, он тебе нравится?
Аоба: …
Услышав голос откуда-то сверху, я удивленно обернулся.
…Кто это?
Я хотел спросить, но голос мне не подчинился.
Найн: Океан хорош, да. Можно почувствовать его безграничные возможности. На океан хочется смотреть вечно…
Найн: Но если смотреть на него вечно, скоро он перестанет тебе нравиться.
Аоба: …
Найн: Поэтому я выделяю время, чтобы подумать о его красоте.
Найн: И отправляюсь в путешествие специально для этого.
Найн: Когда я путешествую, то нахожу тысячи вещей, которые восхищают меня, каждый день.
Найн: От самых больших до самых маленьких.
Он развел руки широко в стороны, а потом свел их перед своей грудью.
Найн: Все изменяется, ни одно явление не похоже на другое.
Найн: Ну, это причина, по которой я сюда пришел. А ты? Просто любишь океан? Или…
Найн: Бежишь от чего-то?
Аоба: …
Я ничего не говорил, просто в ошеломлении смотрел на него.
Я не совсем понимал, что меня так удивило.
Этот человек ничуть не боялся высказывать свои настоящие чувства, а его слова казались такими искренними…
Я не мог отвести взгляда от того, кто вызывал у меня столь странное ощущение.
Найн: Только ты знаешь, от чего ты бежал.
Найн: Но я могу понять, о чем ты думаешь. Потому что…
Найн: Твои глаза. Они будто говорят со мной — и рассказывают много интересного.
Он коснулся моей головы. Я задрожал.
Но у меня и мысли не возникло о том, чтобы убежать.
Найн: …Странно. В твоих глазах — два разных цвета.
Найн: Ты не знаешь, какой из них лучше. Поэтому и выбрать не можешь.
Найн: Ты спрятал себя в себе, в тишине и неопределенности… Что-то вроде того.
Найн: Но все просто.
Он чуть прищурил глаза, улыбнувшись.
Найн: На самом деле ты уже знаешь.
Найн: Если ты нашкодил, это всегда можно исправить.
Найн: Нет верного или неверного выбора. Вообще, кто решил, что выбор может быть только один?
Аоба: …
Найн: Не попробуешь — не узнаешь.
Найн: Если ты будешь стоять на месте, ничего не изменится. Это все равно что сдаться.
Я слушал его в напряжении и сам не понимал, почему не нахожу в себе сил сдвинуться с места.
Его голос был нежным, как ветер со стороны океана, и будто обнимал меня.
Этот человек казался мне сильным.
Найн: …Кажется, ты похож на меня в прошлом. У тебя такие же глаза, как у меня когда-то. Пусть я и говорю «в прошлом», на деле это было совсем недавно.
Он пожал плечами, а потом присел на корточки со мной рядом.
Наши взгляды встретились.
Найн: …Ты ничего не сможешь сделать, если не подберешь для начала нужные слова.
Найн: Ну что, шагнем вперед?
Аоба: …
…Шагнуть вперед?
Я не понимал, что он имеет в виду, но вдруг почувствовал испуг и замотал головой.
Найн: Все в порядке. Я буду с тобой. Кроме того, делать выбор далеко не так сложно, как тебе кажется.
Найн: Ты ведь пришел к океану, потому что чего-то хотел?
Найн: Что ты чувствуешь, когда смотришь на океан?
Аоба: …
Найн: Ты тут, потому что ищешь что-то. Иногда такое случается.
Найн: Ты можешь найти не только что-то веселое, но и грустное, и даже тяжелое.
Найн: Но, как бы тяжело или грустно тебе ни было, на этом жизнь не заканчивается.
Найн: Конец наступает тогда, когда ты решаешь, что с тебя хватит, и сдаешься.
Найн: Ты — единственный, кто решает. Не судьба и не высшие силы.
Найн: …Поэтому…
Найн: Нет ничего страшного в том, чтобы шагнуть в свой собственный мир.
Найн: Все в порядке. Если что, ты всегда сможешь его разрушить.
…разрушить.
Найн: Разрушь его — и создай новый.
Найн: Ты можешь поступать так всегда.
Разрушать, а потом создавать новый мир.
«Друзья в голове» тоже говорили мне разрушать, но этот человек имел в виду другое.
Его слова воодушевляли.
Найн: Эй, как тебя зовут?
Аоба: …
Вроде бы в церкви меня как-то называли, но я всегда плохо слышал, поэтому не запомнил.
Я в сомнении посмотрел на него, пытаясь найти ответ.
Когда он понял, что я пытаюсь сказать, то кивнул и улыбнулся.
Найн: …Ладно, решено. Я дам тебе шанс на новую жизнь.
Найн: Теперь тебя будут звать Аоба.
…Аоба.
Аоба: …А-о-ба…
Найн: Аоба, хочешь пойти со мной?
Аоба: …
Аоба: …Я пойду…
Аоба: Я пойду с тобой.
В первый раз я заговорил по собственной воле.
Чтобы ответить другому человеку.
Когда я так поступил, «друзья в моей голове» вдруг замолчали.
Я слышал только ветер и звук прибоя.
Это было настоящее блаженство.
Заговоривший со мной человек кивнул, видно, мой ответ его устроил; а потом он взял меня на руки.
Найн: Тогда пойдем. Я познакомлю тебя со своей любимой.
Аоба: Любимой?
Найн: Да. Думаю, вы подружитесь.
А потом я встретил ее… папину любимую.
Мою маму, получается.
Найн: Э-эй!
Харука: А, Найн! Где ты… э?
Харука: …
Харука: Этот ребенок… что случилось?
Найн: Я подобрал его вон там.
Харука: Подобрал?!
Найн: Ага.
Папа засмеялся и поставил меня на ноги.
Мамины глаза и рот округлились от удивления, которое потом перешло в умиление.
Харука: Нет, ну правда… Всегда ты такой, Найн. Делаешь что-то непредставимое и внезапное…
Найн: Его зовут Аоба. Мы возьмем его с собой.
Харука: С собой…
Харука: Ты непредсказуем! Прежде всего, откуда он? Это может быть похищение.
Найн: Думаю, он из той церкви.
Когда папа сказал это, мама несколько раз кивнула в подтверждение.
Харука: А-а, из церкви… Я слышала, что все дети там сироты, но…
Найн: Аоба тоже сказал, что хочет пойти с нами.
Харука: Но даже так, мы не можем ни с того ни с сего…
Аоба: Я пойду.
Аоба: Вместе хорошо.
Харука: …
Аоба: Возьмите меня с собой…
Я сказал это дрожащим голосом, и на лице мамы появилось такое выражение, будто она напряженно все обдумывает.
Она посмотрела прямо на меня, а затем наклонилась ко мне.
Харука: Ты — ребенок из той церкви?
Я кивнул.
Харука: Ты не хочешь туда возвращаться?
Снова. Я кивнул.
Харука: Правда? Что, если мы — страшные люди и заберем тебя далеко-далеко?
Аоба: …
Аоба: …Я не боюсь.
Харука: Э?
Аоба: Вы не страшные, поэтому я не боюсь.
Харука: …
Аоба: Возьмите меня с собой.
Мама округлила глаза и коротко рассмеялась.
Харука: …Ха. Когда такое говорит милейший ребенок, я не могу отказать. Несмотря на то, что мы, скорее всего, поступаем неправильно.
Найн: Не думаю, что это такая проблема. Просто скажем в церкви позже, что мы его забрали.
Харука: Хм-м-м. М-м… Если мы не спросим…
Найн: Ладно… В ближайшее время спросим в церкви. Уговорила.
Пока он говорил, мама несколько раз кивнула, будто делая для себя вывод.
Найн: Она согласна. Разве не прекрасно, Аоба?
Аоба: Да.
Я улыбнулся и тоже кивнул.
А потом… я понял, что улыбаюсь, впервые за долгое время.
Я был ребенком, поэтому это не составляло труда, но улыбаться было ново и волнующе.
Глядя на улыбку папы, и мама к нам присоединилась.
Харука: Знаешь, когда Найн решает что-то, потом его не переубедить. Проблематично, а?
Харука: Но он никогда не ошибается. Я в это верю.
Харука: Если Найн решил взять тебя с нами, значит, он что-то в тебе почувствовал.
Харука: Что-то, из-за чего мы не можем тебя тут оставить.
Мама протянула руку и коснулась моей щеки.
Харука: Мне кажется, что ты такой же упрямый, как Найн. Я Харука. Приятно познакомиться, Аоба.
Аоба: …Да.
Я почувствовал тепло и легкость на сердце и улыбнулся снова.
Только подумать, улыбаться было так приятно.
Харука: Хи-хи. Можешь меня «мамой» называть. Наверное. Еще не слишком рано?
Найн: Мамой? Ну тогда я — папа.
Харука: Мы вдруг стали семьей? Вот так запросто~
Но мама казалась очень счастливой, когда это говорила.
Потом было много разговоров, и в результате я пришел в свой новый дом с мамой и папой.
Папа был не с острова, поэтому мы пришли в мамин дом.
Мне совершенно не хотелось возвращаться в церковь.
Я чувствовал себя немного виноватым перед взрослыми, которые обо мне заботились, но в церкви для меня больше ничего не было.
Теперь я хотел быть с мамой и папой.
Я не знал, куда они меня отвезут. Не знал, что они мне покажут.
Но с ними было хорошо.
Я не так волновался, как хотел быстрее все увидеть, поэтому в нетерпении вцепился в папину одежду.
Таэ: ….
Таэ: …Этот ребенок…
Найн: Он наш ребенок.
Харука: …
Таэ: …
Таэ: …
Таэ: …
Таэ: Что за чушь вы несете!!!
…Бабушка жила в мамином доме.
Та самая бабушка, с которой я теперь живу.
Но мама не приходилась ей родной дочерью.
Когда мама была ребенком, ее родители поругались и разошлись.
Тогда далекая родственница взяла на себя заботу о девочке.
Мама, редко с кем-то заговаривавшая, казалось, сияла, когда общалась с моей бабушкой.
Глядя на нее, такую энергичную, сложно было предположить что-либо о ее нелегком прошлом.
В то время люди еще не готовились к переселению из-за Платиновой тюрьмы, поэтому в доме жили не только мы с бабушкой.
Хотя это я плохо помню.
Таэ: …Вы вернулись после долгого времени, собираетесь снова уехать, а перед самым отъездом!..
Таэ: Это точно не ваш ребенок! Где вы его вообще взяли?!
Харука: Эм, ма, ну. Этот ребенок…
Найн: Его зовут Аоба. Он милый, правда?
Таэ: Вы похитили его, потому что он милый?! Поторопитесь и верните его!
Харука: Ма, выслушай нас, пожалуйста!
Харука: Этот ребенок из церкви.
Таэ: …Церкви?
Услышав это, бабушка, пребывавшая в ярости, вдруг успокоилась и приняла обеспокоенный вид.
Таэ: Из той, которая на берегу?
Найн: Да. Он сидел на песке совсем один.
Бабушка посмотрела на меня; я сидел у папы на руках.
Ее взгляд посерьезнел, как будто она пыталась что-то понять.
Харука: Ма, эти дети в церкви ведь сироты?
Харука: Мы не узнаем, пока не спросим, но, если никто не хочет забрать этого ребенка…
Харука: Почему бы ему не стать нашей семьей?
Таэ: …
Харука: Этот ребенок вцепился в Найна, сказал, что хочет пойти с нами.
Харука: Я спрашивала его много раз, но он, похоже, не имеет ничего против, так что…
Бабушка молча смотрела на меня. Было неясно, слушает она маму или нет.
Поняв это, мама и папа замолчали тоже.
Не знаю, сколько времени так прошло.
Бабушка закрыла глаза, тяжело вздохнула, потом посмотрела на меня снова.
В ее взгляде не было удивления, как раньше, она казалась растерянной.
Но только слегка. Было похоже, что она все уже решила и готова смириться с судьбой.
Таэ: …Это, должно быть, судьба.
Аоба: ?
Бабушка тихо пробормотала эти слова и посмотрела на маму с папой.
Таэ: Я свяжусь с церковью. Скажу им, что мы хотим усыновить ребенка.
Харука: …Э?
Харука: Э, ма, значит…
Таэ: …Хм…
Мама, должно быть, не думала, что бабушка так легко простит их. Она казалась обескураженной.
Найн: Я знал, что Таэ-сан так и скажет. Я в нее верил.
Таэ: Ты никогда не теряешься.
Бабушка посмотрела на папу так, будто он ее не заинтересовал. Он только улыбнулся.
Когда бабушка услышала, что я из той церкви, она подумала: «Может быть».
Может быть…
Я был тем самым ребенком, которого она оставила умирать в церкви после того, что случилось в исследовательском институте.
Когда бабушка оставила меня в церкви, то не думала, что мы еще когда-нибудь встретимся.
Она думала, что оставила память о тех исследованиях позади.
Ей было трудно смотреть на меня, жертву, и она наверняка чувствовала вину.
Тем более что, хотя она оставила институт, бабушка не перестала быть исследователем.
Она боялась… что потом будет смотреть на таких детей, как я, как на возможность для дальнейших исследований.
Я появился будто специально для того, чтобы развеять ее страхи.
Сначала она подумала, что я не могу быть тем самым ребенком, но, чем дольше она смотрела на меня, тем сильнее убеждалась: я — именно тот.
Ребенок, которого она принесла в церковь.
Когда бабушка поняла это, она решила немедленно принять меня.
Решительное лицо мамы тоже внесло свою лепту.
В детстве маму били ее родители, поэтому она не могла иметь детей.
Глядя на маму, которая хотела взять меня к нам, бабушка не могла ей отказать.
Быть связанными вновь после того, как были разлучены.
Бабушка сказала, что это могла быть только судьба.
Поначалу я вызывал у нее лишь чувство вины и сожаление, но потом она начала думать…
…что у нее есть причина вырастить меня.
…С тех пор я, мама, папа и бабушка стали жить вместе.
Потом начали распространяться слухи о Платиновой тюрьме и о том, что нужно уехать с острова.
Мы оставили Кьюджуминк и переехали в дом, в котором живем и сейчас.
Аоба: *смеется*
Найн: Эй, Аоба, подожди!
Аоба: Не хочу, ты меня поймаешь!
Харука: А! Эй, Аоба! Ты не одет, и с волос у тебя капает! Найн, что ты творишь~
Найн: Когда я попытался одеть его, он убежал. Трудно поймать такого верткого ребенка.
Харука: Э-э-эй, на полу лужа будет! Тебе нужно полотенце.
Найн: Сейчас принесу, а ты ужин готовишь?
Харука: Да. Полотенце, Найн, пожалуйста.
Найн: Есть.
Аоба: Бабушка, что ты готовишь?
Таэ: Хм? Когда ты оденешься, высушишь волосы и сядешь за стол, я тебе расскажу.
Аоба: Правда?
Таэ: Конечно. Сегодня у нас любимое блюдо Аобы. Так что поторопись. Простудишься, если не оденешься.
Аоба: Ух…
Найн: Вот, Харука. Полотенце для пола. Аоба, а это тебе. И я принес твою одежду.
Харука: Спасибо, Найн.
Харука: Эй, Аоба. Иди сюда. Сначала надо вытереть тебя и твои волосы.
Аоба: А-ха-ха, волосы, щекотно~
Харука: Не больно?
Аоба: Нет, порядок.
Харука: Хорошо. Теперь одежда. Можешь сам?
Аоба: Да!
Харука: Отлично. Ты на лету все схватываешь, Аоба. Когда оденешься, накрой стол, хорошо?
Аоба: Хорошо!
Аоба: …Хорошо… эм.
Найн: Я тоже оденусь. Если останусь в одном полотенце, точно простуду подхвачу.
Харука: Давай. Ужин скоро будет готов.
Найн: Есть.
Аоба: Бабушка! Я оделся!
Таэ: А-а… а?
Таэ: Аоба, пуговицы на твоей пижаме неправильно застегнуты.
Аоба: Э?
Таэ: …Вот теперь хорошо.
Аоба: Спасибо, бабушка!
Таэ: Просто будь аккуратнее.
Аоба: Да!
Таэ: Отличный ответ! Рассказать тебе, что на ужин?
Аоба: Да!
Таэ: Сегодня у нас любимая никуджага Аобы!
Аоба: Никуджага? Мясо, тушеное с овощами и картошкой?
Таэ: И еще есть мокко с коричневым сахаром на десерт.
Аоба: Вау~! …Ах, но…
Аоба: …ты добавила в него молоко?
Таэ: Нет.
Харука: Аобе не нравится молоко, да?
Аоба: У-у…
Харука: Тебе следует привыкнуть к нему. А то большим не вырастешь.
Аоба: У~… Я постараюсь.
Таэ: Ха-ха, ну-ну. Славный ребенок. Я поставлю еду на стол.
Харука: Аоба, принесешь тарелки и палочки?
Аоба: Да!



Бабушка, папа, мама, я.
Никто из нас не связан узами крови.
Но мы семья.
Но тепло между нами сделало нас родными друг другу.
Сначала я много волновался, не мог подолгу говорить и часто сомневался.
Но бабушка, папа и мама были такими милыми.
Когда кто-то говорил что-то смешное, все смеялись, когда я ошибался, меня не исправляли с ожесточением…
Я начал шуметь и смеяться еще до того, как успел к этому привыкнуть; неудивительно, что вскоре я бегал по дому.
«Друзья в моей голове», которых я всегда слышал в церкви, теперь молчали.
Я никогда не знал, что значит быть связанными по крови, но…
Я гордился.
Бабушка, папа и мама совершенно точно были моей семьей.
Проводить время с другими людьми было очень весело.
По-настоящему… весело.
Бабушка, папа и мама сделали меня тем, кто я есть.
Они — дорогие для меня люди.
Когда я привык к жизни в Кьюджуминке, мама и папа начали уезжать все чаще и чаще.
Папе всегда нравилось путешествовать без особой цели; остановившись на нашем острове впервые, он встретил мою маму.
С тех пор они путешествовали вместе.
Они уезжали как минимум на три дня. Постепенно сроки их отлучек увеличивались, они все реже бывали дома.
В детстве я боялся, что однажды они могут и вовсе исчезнуть. Но я старался не думать об этом.
Конечно, иногда я не мог не думать; я становился все грустнее.
Мама и папа исчезнут.
Это было неизбежно, но я не был достаточно взрослым, чтобы принять все как есть.
Я говорил бабушке, что мне «одиноко», когда они уезжали, и бабушка всегда смотрела на меня со смешанными чувствами.
Мне становилось еще хуже, когда я видел у нее такое выражение лица, поэтому я старался пореже говорить о том, как мне одиноко.
Однажды мама и папа вернулись из очередной поездки.
Я был в ванной с папой, и он рассказывал мне о своих путешествиях.
Его рассказы были чем-то средним между мечтами и реальностью и всегда казались мне волнующими, интересными.
Он мог их выдумывать, но меня это не заботило.
Не было ничего лучше, чем слушать его рассказы. Сам я и вообразить ничего подобного не мог.
Хотя и любил представлять, будто участвую в его историях.
Найн: …а потом бабочка больше моей ладони села на ветку дерева.
Аоба: Бабочка? Больше, чем папина рука? …Такая большая?
Найн: Где-то такая… нет, больше. Может, такая.
Аоба: Ва-а, огромная! Робот, что ли? Таких больших бабочек не бывает.
Найн: Нет, не робот, она была настоящая. С крыльями глубокого синего цвета, очень красивая.
Найн: Бабочка снова поднялась в воздух. Потом она села Харуке на голову.
Аоба: А? Маме? Это не страшно?
Найн: Конечно, нет! Бабочка ничего не сделала. Просто пересела отдохнуть на волосы Харуки.
Аоба: Хе~. Мама удивилась?
Найн: Удивилась, но и обрадовалась. Сказала, что бабочка похожа на украшение для волос.
Аоба: Такая красивая?
Найн: Да. И Харуке она очень подошла.
Аоба: Мило!~~
Найн: Я бы хотел показать ее Аобе. Но мне было жалко ее снимать.
Аоба: Да, жаль.
Найн: Ты можешь прийти посмотреть на нее как-нибудь.
Аоба: Да! С папой, мамой и бабушкой!
Найн: Тоже хорошо, но… Я бы хотел, чтобы Аоба пошел туда с кем-то, кто ему дорог, когда вырастет.
Найн: С кем-то другим, не мамой, папой или бабушкой.
Аоба: Э~? Почему? Я бы хотел пойти со всеми.
Найн: Это сейчас. Но когда-нибудь, думаю, ты встретишь кого-то по-настоящему дорогого тебе.
Аоба: Правда?
Найн: Да. Как мы с мамой встретили.
Аоба: Папа, что ты любишь в маме?
Найн: Все.
Аоба: Все?
Найн: Да. Внешность, характер, то, что она всегда милая, но и ту часть ее, которая не слушает никого вокруг, силу ее воли, но и то, что на самом деле она может быть одинока; все.
Аоба: Когда она начала тебе нравиться?
Найн: Это было предрешено. У нас с мамой такая судьба.
Аоба: Вот как~
Найн: Когда-то мама сидела на песке, как Аоба. И даже колени обнимала, как ты.
Найн: Я спросил ее, что случилось, когда увидел.
Найн: В ее взгляде была грусть и боль, как у тебя.
Аоба: Да?
Найн: Да. Что бы я ей ни говорил, она молчала. Казалось, я говорю сам с собой, настолько она отгородилась от мира.
Найн: Поэтому я сказал ей скорее выйти из-за этой ограды.
Найн: Я сказал, что возьму ее с собой.
Найн: Тогда выражение ее лица изменилось. Кроме боли, в ее глазах появился свет.
Найн: Потом она сказала, что только два человека говорили ей такое.
Найн: Я и бабушка.
Найн: Странно. Если подумать, Аоба и мама очень похожи.
Аоба: Да. Это потому что я люблю маму.
Найн: Ха-ха, ясно.
Аоба: Но ты говорил, что я найду того, кого буду любить больше, чем папу, маму и бабушку?
Найн: Да. Другого человека. Того, кто вместе с тобой построит новый мир.
Аоба: Новый мир?
Найн: Верно. Этот человек станет для Аобы новым светом.
Найн: Ты сможешь повидать много мест с этим человеком, много разностей, сможешь плакать, смеяться, злиться. Ты сможешь делать многое.
Найн: И этот опыт ничто не сможет заменить.
Аоба: Неужели?..
Найн: Ха-ха. Тебе, наверное, тяжело понять.
Аоба: Но я хочу увидеть бабочку вместе с папой, мамой и бабушкой.
Найн: Ты прав. Это будет важное воспоминание, так что давай пойдем к ней как-нибудь.
Аоба: Да!

…Это обещание до сих пор не было выполнено.
Папа и мама уезжали все чаще…
И я начал думать, что время приходит.
Наверное, бабушка тоже это поняла.
Из-за этого предчувствия я не мог успокоиться дни напролет.
Мне было тяжело, я будто что-то терял.
Не так, как раньше, но я начал опять погружаться в себя.
Когда папа сказал нам с бабушкой, мы даже не удивились.
Найн: В следующий раз…
Найн: На самом деле мы не знаем, куда едем и когда в следующий раз вернемся.
Аоба: Эх…
Таэ: …
Таэ: Значит, вы не планируете возвращаться в ближайшее время?
Найн: …верно.
В ответ на вопрос бабушки Найн немного натянуто улыбнулся.
Они вообще не собирались возвращаться.
Я чувствовал, что именно эти слова скрываются за папиной улыбкой.
Прошел слух, будто границу Мидориджимы собираются закрыть.
Если это правда, они не смогут вернуться.
Я знал, что папа все равно уедет, и это было… грустно.
До прибытия на остров папа много путешествовал, и у него не было определенного места жительства.
Три года мы жили все вместе.
Это был первый раз, когда он задерживался где-то так надолго.
Папа говорил: все потому, что он встретил маму, бабушку и меня.
Но мы не могли надолго его удержать.
Таэ: Ты точно решил?
Найн: Да. Я хочу повидать больше разных мест. Я должен их повидать.
Найн: Чтобы услышать больше разных голосов.
Аоба: …голосов?
Найн: Да.
Папа улыбнулся.
Харука: Прости, ма.
Когда мама извинилась, бабушка с тревогой замолчала.
Похоже, она говорила Найну не брать Харуку в далекую поездку.
Она хотела, чтобы Харука осталась на острове.
Я уже слышал, как однажды мама, хоть и выглядела грустной, с этим согласилась.
Вот и сегодня она должна будет послушаться.
В конце концов, папа сдастся.
Бабушка всегда будет против отъезда мамы, это не изменится.
Харука: Ма…
Мама казалась по-настоящему расстроенной.
Я…
Я знал, что будет очень грустно, если мама с папой уедут, что я буду чувствовать себя капелькой росы в темной пещере.
Но еще я знал, что это шаг вперед, который я должен сделать.
…Я знал: папу мне не остановить.
Я бы хотел, чтобы он оставался с нами всегда, но понимал, что это невозможно.
Папа уедет с острова, потому что хочет этого.
Только он сам может себя остановить… так я подумал.
Именно поэтому я не стал его останавливать.
И маму тоже.
Я боялся думать, что случится, если они разделятся.
Эти двое были одним целым.
Поэтому…
Аоба: …
Я не хотел опускать их. Хотел, чтобы они всегда были рядом.
…Нет. Я не мог их удерживать.
Как двое «друзей в голове», меня охватили два противоречивых чувства.
Я не мог разобраться в них, поэтому вцепился в бабушкин подол.
Бабушка посмотрела на меня; ее брови были нахмурены, челюсти — крепко сжаты.
Аоба: Бабушка…
Таэ: Аоба…
Глядя на меня, она, должно быть, думала: «Я не могу их отпустить».
Но это было неправильно.
Они должны ехать. Так будет лучше.
Мне было тяжело, больно и неловко из-за этих противоположных чувств.
Я так волновался…
Я посмотрел на бабушку и помотал головой.
Таэ: …
Я хочу отпустить их.
Вот что я пытался ей сказать.
Неважно, как одиноко или трудно будет, останавливать их нельзя.
Бабушка посмотрела на меня с легким удивлением, потом перевела взгляд на папу и маму.
Таэ: …Ну-у…
Таэ: М-да. Когда Аоба делает такое лицо, я просто не могу вас не отпустить.
Харука: Ма! Значит…
Таэ: Если вам действительно нужно ехать, вы уедете, даже стань я крестом в дверях.
Таэ: Послевкусие останется отвратительное, правда, так что я не буду вас задерживать.
Харука: Ма…
Найн: …Спасибо.
Мама, казалось, вот-вот заплачет, папа смотрел на бабушку с благодарностью.
Таэ: Хм.
Бабушка отвернулась, и я снова потянул ее за одежду.
Аоба: Бабушка, дождемся маму и папу вместе, хорошо?
Таэ: …
Аоба: Папа и мама ведь вернутся?
Я знал, что они вряд ли вернутся.
Но я хотел, чтобы это произошло, поэтому и сказал.
Я сказал… чтобы унять порывы беспокойства и неустроенности, которые меня мучили.
Бабушка на секунду нахмурилась, крепко сжала губы и кивнула.
Таэ: Да.
Потом она тяжело посмотрела на папу.
Таэ: Найн. Я доверяю тебе Харуку.
Найн: Да.
Таэ: Не оставляй ее одну и не вовлекай ее в сомнительные дела.
Найн: Конечно. Харука — моя любимая. Я защищу ее.
Таэ: Харука, ты тоже.
Таэ: Это твое решение. Так что убедись, что не пожалеешь о нем.
Харука: Да.
Выслушав их ответы, бабушка посмотрела вниз и в сторону.
Таэ: …Но…
Таэ: Это ваш дом. Если устанете, возвращайтесь в любое время.
Найн: …Да.
Харука: Спасибо, ма…
…Потом мама и папа надолго уехали.
Без них в доме стало удивительно пусто.
Вскоре после их отъезда я начал плакать.
До того, как я осознал, что мне грустно, слезы уже текли по моему лицу, и я не мог их остановить.
Плача, я, наконец, в полной мере понял, как плохо без мамы и папы.
Это чувство все росло.
Чувство потери чего-то очень важного… и я плакал от боли и обиды.
Бабушка услышала, как я плачу в гостиной, и крепко меня обняла.
Она была мягкой и теплой, знакомый приятный запах, исходящий от нее, успокаивал.
Аоба: У-у-у, у-а-а. Мама, папа… У-у~…
Таэ: Ты должен справиться с этим, Аоба.
Таэ: Я тоже должна справиться.
Аоба: У-у… у…
Таэ: Будет еще много того, что тебя огорчит или тебе не понравится.
Таэ: Но ты не должен сдаваться. Прими эти чувства и иди дальше.
Аоба: Ум…
Таэ: Если ты хочешь плакать, плачь. Плачь снова и снова, а когда устанешь, ложись спать.
Таэ: Когда ты это сделаешь, печаль начнет понемногу стихать.
Таэ: В мире много того, что заставит тебя плакать, но…
Таэ: Но, знаешь, это повторяется из раза в раз. Только то, что ты продолжаешь идти вперед, делает тебя человеком.
Таэ: Как именно ты будешь идти вперед, какую дорогу выберешь, можешь решить только ты сам.
Таэ: Только ты решаешь, что ты можешь и чего не можешь сделать.
Таэ: Если ты будешь думать так, ничего не закончится. Ты всегда можешь создать свой путь.
Аоба: Бабушка…

Найн: Нет ничего страшного в том, чтобы шагнуть в свой собственный мир.
Найн: Все в порядке. Если что, ты всегда сможешь его разрушить.
Найн: Разрушь его — и создай новый.
Найн: Ты можешь поступать так всегда.
Найн: …Ладно, решено. Я дам тебе шанс на новую жизнь.
Найн: Теперь тебя будут звать Аоба.

Аоба, Аоба и Аоба.
Друзья в моей голове.
Я слышал от бабушки, но…
Основной Аоба, я, должно быть, «разум».
Красный: Не говори ни с кем. Другие люди, они все…
Красный: Просто враги.
Этот голос — «инстинкт»…
Синий: Нет, неправда.
Синий: Он говорит ерунду. Ты не можешь быть один.
Этот, «другой», сдерживающий… Рен.
Я принял роль «разума». Мне казалось, что я все контролирую.
На самом деле «инстинкт» был намного сильнее.
Даже в моем «разуме» были отголоски «инстинкта».
«Инстинкт» не признавал ограничений и всегда стремился к удовольствию.
Поэтому «разум» думал, что должен его контролировать.
Но когда «инстинкт» начал перехватывать контроль, «разум» не мог ничего сделать.
Для защиты «разума» возник «другой»… Рен.
Что-то похожее происходит с каждым, но редко люди разделяют части себя так, как я.
Сэй и я появились на свет в результате экспериментов Тоэ.
Сразу после рождения о нас были собраны всевозможные данные, в нас втыкали трубки, мы были окружены людьми, которые рассматривали нас исключительно как исследовательский материал.
Потом у нас появилась сила под названием Scrap.
Не знаю, такое ли уж это тяжкое бремя… но оно лежало на нас с младенчества.
Я разделил себя на несколько личностей, чтобы не нести свое бремя в одиночку; нас было «трое», и мы защищали друг друга.
Сэй рассеивал свое сознание вокруг, создавал свои информационные копии, чтобы совладать с величиной этого сознания.
«Разум».
«Инстинкт».
«Другой».
Все они защищали меня.
Я пытался ограничить и контролировать «инстинкт».
Но в этом не было нужды.
Он ведь тоже я…
Его призвание — защищать меня.
Ни один из них не плох.
У каждого из них своя роль, и они борются, чтобы защитить меня.

Найн: Теперь тебя будут звать Аоба.
Аоба: …А-о-ба…
…Аоба.

…Аоба.
Аоба: …Э?
Таэ: Что случилось? Ты вдруг обернулся.
Аоба: Ничего… показалось, будто меня кто-то зовет.
Таэ: Никто не звал.
Аоба: Да.
Завершив свой длинный рассказ, бабушка глубоко вдохнула и встала.
Таэ: Я хочу пить. Приготовлю чай.
Аоба: Тебе помочь?
Таэ: Сиди.
Аоба: Хорошо.
Я остался в кресле, размышляя о том, что мне только что рассказала бабушка.
Я многое вспомнил, но не все.
Для меня, хоть мы не связаны по крови, мама и папа всегда были очень важны…
Я не мог думать о них как о чужих людях, которые мне помогали.
Конечно, если бы не было бабушки, я бы вырос другим.
Если бы я не научился контролировать другие части себя, они бы меня поглотили.
Если верить бабушке, папа тоже был одним из результатов экспериментов Тоэ.
Он сбежал, возможно, поэтому и не мог оставаться на одном месте долгое время.
Но мне казалось, что это не единственная причина.
Он сказал, что хочет повидать много разных мест. И услышать разные голоса.
У него были свои цели и причины.
Вспоминая прошлое, я чувствовал странную силу во всех папиных словах.
Он понимал чужую боль и страдания, потому и мог говорить такие нелегкие слова с такой теплотой.
До того, как… случилось все это с Платиновой тюрьмой, думаю, часть меня практически меня поглотила.
Но многие люди помогли мне, поделились силой, и я смог справиться.
Бабушка, друзья, которые пришли на помощь, Сэй.
Мама, папа. Рен.
Я не стал хуже, не был испорченным или неправильным; много всего произошло, и можно было двигаться дальше.
Никто и никогда не знает, что может с ним произойти.
Несмотря на это, мы движемся дальше, потому что есть вещи, в которые мы твердо верим.
Я верил в папины слова.
Я начал с них.
Даже сейчас они живут во мне.
До этого момента со мной многое произошло, и ничто из этого не было плохо; почти все произошедшее было результатом судьбы или моих собственных решений…
Поэтому я не собирался оглядываться в прошлое, меня устраивало то, что у меня уже есть.
Надеюсь, когда-нибудь я смогу убедить в этом и других людей.
…Мама и папа.
Хочу их увидеть…
У меня даже не было их фотографии. Может, у бабушки есть?
Таэ: Что такое? Ты очень серьезный.
Бабушка посмотрела на меня и поставила чашки с горячим чаем на стол.
Аоба: …Бабушка. У тебя есть что-то, напоминающее о маме и папе, фотография?
Таэ: У меня нет фотографии. Но у кое-кого есть одна памятная вещь.
Аоба: У кого?
Таэ: У тебя.
Аоба: Э?
Я выпрямился и посмотрел на бабушку.
Аоба: Ты о чем?
Таэ: Ошейник Рена.
Аоба: Э… этот шприц?
Аоба: Это… на память?
Таэ: Да. Хотя ты можешь и не помнить.
Таэ: Когда ты был ребенком, то ненавидел шприцы. В больнице ты всегда громко плакал.
Таэ: Поэтому, чтобы заинтересовать тебя, он сделал этот шприц.
Таэ: Внутри шприца — вода из океана вокруг Мидориджимы, чтобы ты мог думать не о том, что ненавидишь, а о том, что любишь.
Таэ: Он всегда говорил ерунду вроде этой.
Таэ: То, что ты приделал этот шприц к ошейнику Рена…
Таэ: Ты точно все забыл.
И бабушка по-доброму рассмеялась.
Я — «разум», есть «инстинкт», а Рен — «другой», ограничивающий.
«Другой» появился для того, чтобы не позволить «инстинкту» поглотить «разум».
Рен был рожден, чтобы защитить меня.
Я совершенно забыл, что аксессуар, который был на Рене, мне подарил папа.
Подумать только, подарок папы на Рене, который был рожден, чтобы меня защищать…
Это могло быть просто совпадением.
Таэ: Кстати, не так давно я получила открытку.
Аоба: Открытку?
Открытки давно ушли в прошлое.
Я слышал, что среди пожилых людей близкие друзья иногда такими обмениваются; наверное, это была открытка от одного из бабушкиных друзей.
Бабушка зашла на кухню, взяла со стола листок бумаги и вернулась.
Таэ: …
Она протянула открытку мне.
Аоба: Хм? Для меня?
Таэ: Узнаешь, когда посмотришь.
Я не знал никого, кто мог бы послать мне открытку…
В некоторой растерянности я взял ее в руки.
На открытке был только адрес получателя — и ни слова об отправителе.
Бабушка сказала, что я узнаю, когда посмотрю, но куда смотреть?
Я перевернул открытку…
И мои глаза распахнулись шире.
…Синяя бабочка.
Синяя бабочка на открытке.
Казалось, она вот-вот полетит.
Найн: С крыльями глубокого синего цвета, очень красивая.
Найн: Бабочка снова поднялась в воздух. Потом она села Харуке на голову.
Аоба: …
Кто угодно мог прислать мне синюю бабочку на синем небе.
…Но я точно знал, кто это.
Я прикусил губу и посмотрел на бабушку; она улыбалась.
Таэ: Только один человек мог прислать нам такую открытку.
Аоба: …А-ха-ха.
Папа, мама и бабушка.
А потом я схожу посмотреть на синюю бабочку с особенным для меня человеком.
Это обещание еще не исполнено.
Но когда-нибудь, возможно, будет.
Думаю, я подожду до того дня.
Подожду до того времени, когда они вернутся домой.
А до тех пор эта открытка тоже будет напоминать мне о них.
…О маме и папе, которые где-то есть в этом мире.

@темы: переводы, DRAMAtical Murder, G – PG-13, игровые скрипты

Comments

[Гость]

thnx за то, что поделились этим приятно веб-сайты.

Посетите также мою страничку

transcribe.frick.org/wiki/Prime_10_Mistakes_On_... открытие счета в иностранном банке для граждан рф

33490-+