Милосердие выше справедливости (с)
Название: NC-сцена Рина
Перевод: Red Fir
Бета: Laora
Язык оригинала: японский, вторичный перевод с английского
Форма: перевод скрипта из игры
Канон: Togainu no Chi
Пейринг/Персонажи: Акира/Рин
Категория: слэш
Рейтинг: NC-17
Размер: 4 771 слово
Краткое содержание: Рин пытается создать эмоциональную связь, Акира идет ему навстречу
Примечание: все персонажи совершеннолетние
читать дальшеВ голубых глазах кипела ярость, когда он с негодованием смотрел на Акиру — казалось, он не желал слышать об этом ни слова, — но затем, внезапно, злое выражение исчезло, и его лицо прояснилось.
И наконец, по губам его проползла холодная, слабая улыбка.
— ...Так ты пытаешься спасти меня или что? Думаешь, что в глубине души я не такой негодяй?.. Ха-ха... В таком случае, я покажу тебе: все, что ты видишь во мне — иллюзия. — Рин уселся на Акиру, и, прошептав это, прижался губами к изгибу его плеча. — Все твои иллюзии я рассею.
Сказав это, Рин лизнул мочку его уха. У Акиры перехватило дыхание. Влажный язык скользнул по его щеке и направился ко рту. Яркое ощущение чужого языка, пытавшегося раздвинуть губы, заставило Акиру инстинктивно оттолкнуть Рина.
— ...!
Легкое тело отлетело, как мертвый лист, отброшенный ветром, и Рин комом рухнул на пол. Поднявшись на ноги, он громко сглотнул и хихикнул, явно развлекаясь.
— Держу пари, ты считаешь это отвратительным. Заниматься подобным дерьмом с другим парнем... Но у меня нет таких проблем, как у тебя. Все дело в том, что ты похож на Казуи.
«...»
Из-под взъерошенных светлых волос на Акиру смотрели холодные глаза.
— Именно это я чувствовал к Казуи. Но его больше нет. Он мертв... А с тобой мне хорошо. Ты можешь стать его заменой. — Тонко улыбнувшись, Рин начал приближаться. На его лице была смесь отчаяния и насмешки над собой, но в то же время выражение этого лица казалось неприкрыто эротичным.
— Ну же, беги. Можешь снова меня оттолкнуть. Или ты жалеешь меня, по-прежнему считая раненым, больным и слабым?
Рин потянулся и обвил руками шею Акиры, прижавшись к нему всем тонким телом. Его намерения были совершенно очевидны, и когда Акира подумал об этом, то не смог подавить желание сопротивляться. Не потому, что Рин был одного с ним пола: Акира, который никогда не испытывал настоящей привязанности к другому человеку — и до сих пор изо всех сил старался этого избежать — не видел особой разницы, когда дело касалось подобных различий. Одного пола или противоположного, не имело значения: если ему кто-то не нравился, с этим ничего нельзя было поделать. Казалось откровенно нелепым делать выводы, основываясь на внешних различиях. Только совместимость имела значение. Желание Акиры сопротивляться исходило из отчаянного безрассудства и самозабвения, которые, казалось, заставляли Рина действовать подобным образом. Никто бы не хотел, чтобы все происходило именно так — меньше всего сам Рин. Акира взглянул на него, намереваясь отодвинуть и не позволить ласкать себя, но так этого и не сделал.
«...»
Акира знал, что должен остановить Рина. Но, стоило встретиться с Рином взглядом, — и он пал жертвой собственной неуверенности.
— Что, жалеешь меня? Нет ничего более оскорбительного, чем сочувствие. Эй... До тебя хотя бы доходит, что я говорю? — уголки рта Рина изогнулись в явном презрении. Он был настолько близко, что в глубине его холодных глаз Акира прочитал: откажись от меня. Оттолкни меня. Презирай меня. Ненавидь меня.
Вспышки чувств, которые, казалось, передавали именно эти слова, были безумными и в то же время покорными. Рин мазохистски ждал ответа, в действительности не желая с ним сталкиваться. Можно было подумать, будто Рин готов к презрению, но на деле он цеплялся за эту позицию лишь из страха перед разочарованием. Хоть он и пытался скрыть все свои чувства неуклюжим блефом, ему это не удавалось. Он был совершенно беспомощен; это было ясно как день, и, оттолкни его Акира сейчас, Рин оказался бы разбит без всякой надежды когда-либо прийти в себя.
— Скажи что-нибудь. Язык примерз? Не можешь даже заставить себя говорить?
Рин бормотал это так, словно развлекался, скользя рукой вниз по груди Акиры, по его одежде и ниже. Акира услышал металлический звук расстегиваемой молнии, — теплый язык Рина скользил от шеи до ключицы.
— Нх... — рука Рина пробралась под его белье и захватила все еще мягкий член. У него перехватило дыхание: Рин массировал его лениво, дразняще, и Акира вынужден был отвернуться.
— ...Ну, вот видишь. Ты становишься все более твердым... Так что тебе не важно, с парнем это делать или нет, ты в курсе? — хриплый смех Рина, казалось, пытался спровоцировать его. Акира, не в силах сдержать унижения, закрыл глаза.
— Вижу, ты пытаешься себя контролировать... это сводит с ума. — Он ощутил движение Рина и услышал шелест одежды. А затем…
«…!»
Акира почувствовал что-то неописуемое и едва не вскрикнул. Открыв глаза, он уставился вниз, на Рина.
— М-м...
Тот взял горячий член Акиры в рот без малейшего колебания. Это было визуальным шоком, а вместе с влажным, прихлебывающим звуком слюны ввело Акиру в припадок нетерпения.
— Рин...
Голос Акиры прозвучал почти как требование. Не отрываясь, Рин взглянул на него, а затем постепенно выпустил твердую плоть, оставив на ней тонкие нити слюны и соблазнительно улыбнувшись.
— Каково чувствовать, что тебе отсасывает парень?
«...»
— Я довольно хорош в этом, не так ли? Если захочешь, я проглочу.
У Акиры вновь перехватило дыхание, стоило почувствовать возле члена теплую влажность чужого рта. Он уже готов был протянуть руку и остановить Рина, но не мог заставить себя это сделать. Акира понятия не имел, как решить проблему, с которой столкнулся. Оставить все как есть было равносильно тому, чтобы отвергнуть само существование Рина. Акира понимал: таким бесхитростным, неловким способом Рин пытался удовлетворить свои желания.
— М-м-м... — ловкий язык обернулся вокруг члена Акиры, словно был самостоятельным живым существом. Ощущение в паху было пронизывающим до дрожи. Рин принял его полностью, на всю длину и до самого горла, скользя ртом вверх и вниз вдоль ствола.
— Хах...
После того, как это повторилось снова и снова, Акира не смог удержать вздох удовольствия. Рин нашел точку, заставлявшую реагировать наиболее сильно, и продолжал потирать ее кончиком языка.
— Хм... м-м-м... — губы оторвались от блестящего члена Акиры, и Рин сглотнул; зрелище было невероятно непристойным. Но если Рин и пытался заставить Акиру реагировать с отвращением, в этом он также потерпел поражение. Отвращение было ни при чем: что беспокоило Акиру больше всего, — так это то, что Рин сознательно пытался причинить себе вред. Акира не мог позволить ему продолжать в том же духе.
— ...Остановись, — выдохнул Акира, и Рин взглянул на него с кривой улыбкой.
— Нет нужды сдерживаться. Можешь ударить меня. Ты такой идиот…
— Не в этом дело.
— Тогда в чем? Тебя не заботит, что я парень, пока тебе хорошо? Ну, я думаю, это просто один из способов получить удовольствие. Мне без разницы, поскольку я все равно воображаю на твоем месте Казуи.
— Представлять, что я Казуи, и делать что-то вроде этого... К чему все это? Я не он.
Рин не нашел бы эмоционального отклика, просто используя Акиру как замену Казуи. Он даже не смог заставить Акиру реагировать с отвращением. Другими словами, его текущее поведение было бессмысленно.
Рин отвел глаза и вытер рот тыльной стороной ладони.
— Я притворюсь им, если это будет именно то, чего ты желаешь, Рин. Но если нет... Ты можешь сделать со мной все, что хочешь: мои чувства останутся неизменными.
— Ты лжешь. — Немедленно отозвался Рин, глядя на него с диким блеском в глазах.
— Независимо от того, что ты делаешь, ты — по-прежнему ты. Ты — все еще Рин. Я не могу заставить себя поверить, будто все, что ты когда-либо мне говорил, было лишь частью какой-то игры... Я просто не могу.
На мгновение лицо Рина скривилось, словно он не мог это слушать. Для Акиры он выглядел так, словно вновь сжимался в одиночестве за толстой стеной, которую сам построил, чтобы запечатать себя с головой. Это еще больше уверило Акиру в том, что тогда Рин не лгал ему. Рин молча наблюдал за Акирой еще какое-то время, прежде чем в его глазах снова вспыхнула ярость, и он отвернулся.
— Вечно несешь всякое добродетельное дерьмо... Все то же самое. Все тот же треп!.. Даже мои товарищи по команде... Они всегда говорили, что верят в меня. Они говорили, что мы друзья... Но ни один из них меня не послушал. — Его плечи задрожали.
Взгляд Акиры остановился на лице Рина, и он тихо сказал:
— Я не предам тебя.
— Откуда такая уверенность?! — отпарировал Рин.
Его состояние казалось настолько неустойчивым, как будто сейчас он мог разбиться от единственного прикосновения. Под всей жесткостью проявлений его чувств таилась уязвимость.
— Я не могу доказать тебе это. Не могу даже показать тебе, что я имею в виду, если ты не готов в меня поверить.
Ты должен сделать первый шаг самостоятельно. Иначе ничего не изменится. Ты ничего не добьешься. Ты тот, кто научил меня, как важно уметь доносить свои истинные мысли. И то, что я хочу сказать тебе, Рин... Я не предам тебя.
Рин опустил голову, закусив губу; какое-то время он не говорил ни слова, а затем пробормотал:
— Но, так или иначе, что, если ты предашь меня?.. Что, если я поверю тебе, и ты предаешь... Что будет потом? — голос был низким, невыразительным и дрожал, резко контрастируя с его недавней истерикой:
— Если ты предашь... Я убью тебя, понял? Клянусь богом... Я убью тебя.
Рин поднял голову. Он искривил губы в подобии улыбки, все еще продолжая смотреть на Акиру, и протянул обе руки, чтобы вцепиться в его шею. Его лицо было пугающим, ужасным; его можно было даже назвать безумным — но Акире оно казалось очень грустным, словно сама душа Рина кричала, желая быть услышанной. Все, во что верил Рин, исчезало, и он снова и снова терял свое место в мире.
Большие пальцы Рина сильнее впились в горло Акиры прямо под кадыком. Акира разомкнул губы, — дышать становилось все труднее, — и медленно опустил веки.
— Если я отвернусь от тебя, можешь меня убить.
«…»
— ...Ты можешь убить меня. — Он открыл глаза и говорил так, будто вырезал каждое слово в камне.
Верить в другого человека — значит отдавать сердце в его руки. Неизмеримо тяжелое бремя: иногда необходимо платить слишком высокую цену. Он хотел, чтобы Рин понял, насколько он сейчас серьезен — если бы только ему удалось тогда заставить Кейске понять... Внутри вновь протянулось горькое сожаление. Рин безвольно сник и спрятал лицо у Акиры на плече. Его дыхание стало прерывистым.
— Это ложь...
— Я не лгу.
— Это — ложь!
— Я не лгу.
— Я не верю тебе!..
— ...Рин! — не задумываясь, Акира схватил Рина за плечи и заставил его выпрямиться, чтобы тот мог посмотреть ему в глаза.
Рин совсем потерял свой угрожающий настрой: теперь он сжимал зубы, нахмурившись, как если бы отчаянно пытался что-то выдержать.
— ...Что бы ни случилось, это не моя ошибка. Ты сказал, что не предашь меня... Так что... это не моих рук дело, хорошо?
Голос, который он смог выдавить из себя, скорее походил на шепот. Он сгорбился, уткнувшись лицом в шею Акиры. Дыхание Рина превратилось в сдавленные рыдания. Акира чувствовал его слезы на своей коже. Они были очень теплыми.
— ...Я собираюсь поверить тебе, хорошо? Но когда я начну доверять тебе, что бы ни случилось — это будет твое дело!..
Звучало почти так, будто он бормотал это самому себе, в бреду, но слова застревали на полпути в горле, и он, казалось, не мог остановиться. Вместо ответа Акира обхватил затылок Рина и осторожно притянул его ближе. В своей хрупкой серьезности Рин казался совершенно беззащитным. Все, что Акира хотел теперь сделать, — успокоить существо, цеплявшееся за него изо всех сил и дрожавшее в его объятиях. Рин слишком долго провел, сбитый с толку собственным одиночеством. Акира также всегда был один. Но существовало принципиальное различие между одиночеством человека, который в ком не нуждается, и одиночеством того, кому необходимы другие люди, но кто неспособен наладить с ними связь. В последнем случае жизнь превращается в путь, заросший кустарником: любой шаг — и кожу прорежут шипы. Невозможно выжить в полной изоляции. И любовь, и ненависть подойдет — необходимо нести с собой хоть что-то, помогающее продолжать жить. Сам Акира не понимал этого прежде, — до тех пор, пока впервые не испытал чувство потери. Никогда... Никогда больше он не позволит себе потерять кого-то подобным образом.
— Акира... — Рин вцепился в него, глядя влажными, заплаканными глазами. — Я хочу прикоснуться к тебе. Я хочу быть уверенным в том... уверенным, что ты не исчезнешь.
Рин отпустил шею Акиры, вместо этого обхватив ладонями лицо. Их губы постепенно слились. Удивительная мягкость рта Рина словно посылала по позвоночнику тонкую нить электричества. Сначала они целовались осторожно, но постепенно поцелуи стали более раскованными, страстными, а язык Рина оказался у Акиры во рту.
— М-м…
Языки сплетались так, точно эти двое пытались сожрать друг друга; Рин засасывал Акиру, словно желая все большего, будто пытаясь влить в него все те чувства, которые не мог выразить словами. Перед глазами Акиры все смазалось — он понимал, что теряет разум. Жар на мгновение стер все его мысли, а затем под закрытыми веками что-то вспыхнуло.
— Акира?..
Тело подчинилось собственному желанию, и прежде, чем он это осознал, Рин оказался под ним. Он был поражен и жадно ловил ртом воздух. Глубоко внутри, казалось, пульсировало что-то убийственно горячее. Возможно, всему виной были последствия игр Рина с его телом. Он был озадачен... внутри словно полыхало пламенем. Неспособный противиться этому новому порыву, Акира вновь поцеловал Рина. На сей раз именно он пошел на сближение.
— ...Рин.
— Ах...
Он покрывал Рина нежными поцелуями — зеркальным отображением того, как сам Рин ласкал его раньше, одной рукой скользя под чужой рубашкой. Он чувствовал, что где-то глубоко внутри него оживают чувства, неконтролируемые, как лесной пожар. Рин был удивительно теплым на ощупь, возможно, из-за ранения. Он был сложен более крепко, чем казалось на первый взгляд, — и Акира решительно не мог отнять ладонь от его кожи.
— М-м… — стоило кончикам пальцев Акиры задеть соски, Рин жарко застонал, сведя брови. Одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы сердце Акиры едва не пропустило удар. Внутри бушевала стихия, первобытная и разрушающая. Возможно, это был просто мужской инстинкт, побуждавший сокрушить нежное тело, извивавшееся под ним — и, в то же самое время, побуждавший его защитить. Акира вынужден был печально улыбнуться, по крайней мере, мысленно: он никогда не представлял, что может вести себя подобным образом.
— Хм-м... — он задрал рубашку Рина, обнажая его грудь и прижимая губы к гладкой, слегка покрасневшей коже. Плечи Рина едва заметно вздрогнули, а руки опали, мягко обвив голову Акиры. Похоже, Акиру влекло само ощущение его кожи. Покрасневшие соски заставляли думать о крови, пульсировавшей под кожей — Акира взял один из них в рот, больше ни о чем не задумываясь, и осторожно прикусил.
— Ах!.. Ха-а... — Рин дико дернулся, не удержав сладкого стона.
Акира определенно получал удовольствие, осознавая, что ему удалось вызвать столь сильную реакцию. Продолжив облизывать затвердевший сосок, он начал скользить рукой от живота Рина к его паху.
— Стой... Акира... — хоть Рин и приподнял бедра, он покачал головой, словно протестуя. Но Акира, проигнорировав это, расстегнул ширинку Рина, скользя пальцами под белье.
— Ах!..
Жар, ведущий его вперед, был настолько провокационным, что Акира едва ли мог себя контролировать. Скорее наоборот — признаки сопротивления заставляли его желать все большего. Он обвил рукой уже напрягшийся член Рина — это напомнило ему, что он действительно собрался переспать с другим парнем, но подобная мысль не показалась отталкивающей. Обнимая тело Рина, он обнимал и его сердце — физическое общение было не только способом удовлетворить желания плоти. Рин смог на шаг приблизиться к тому, что стало бы настоящей эмоциональной связью, и Акира хотел встретить его на полпути.
— М-м... Хах...
Это было гораздо горячее, чем он представлял — именно об этом он думал, медленно начиная двигать рукой по члену, наблюдая, как Рин выгибается в экстазе. Прозрачная жидкость, сочившаяся с головки, размазывалась по пальцам; это сопровождалось влажными, едва уловимыми звуками. Все выглядело до безумия сладострастно, — тем более в сочетании со скользким ощущением на руке.
— А-Акира, подожди се... — Рин, чья грудь тяжело вздымалась от стонов, резко сел, не давая ласкать себя.
Акира был заворожен его видом: ярко горящие щеки, трогательно-голубые глаза... Рин опустил веки и выдохнул, а затем потянул за край рубашки.
— ...?
— Хочешь, сделаем это вместе?.. Я обо всем позабочусь, — сказал он, послав Акире восхищенную улыбку прежде, чем начать избавляться от одежды.
Бледное голое тело освещал слабый свет лампочки. Телосложение Рина не походило ни на детское, ни на взрослое; Акира подумал, что оно просто красиво. Повязка вокруг раны на бедре выглядела белее, чем прежде.
— Раздевайся, Акира.
Когда Рин прошептал это Акире на ухо, по задней части шеи пробежала дрожь. Он чуть помедлил, но, в конечном счете, также снял одежду. Рин обнял его рукой за шею, прижимаясь грудью к груди. В комнате не было особенно тепло, но на данный момент это ни одного из них не беспокоило.
— Голая кожа теплее всего... — пробормотал Рин. Какое-то время он молчал, все еще обнимая Акиру. Стук их сердец перекрывал друг друга, пока не слился в единый ритм так, что они больше не могли сказать, где чей пульс. Рин немного отодвинулся и поместил два пальца в рот; прикрыв глаза, он обернул язык вокруг них почти так же, как делал это с членом Акиры. Подобный поворот событий заставил Акиру чувствовать себя несколько ошеломленным. Но наблюдать за этим было чертовски возбуждающе — внутри вновь зашевелилось звериное желание.
— ...Не отводи взгляд. Просто смотри. — Рин спокойно улыбнулся, словно предлагал что-то совершенно обыденное. Одной рукой он оперся на плечо Акиры и немного приподнял бедра, а затем потянулся рукой за спину; на его пальцах блестела слюна.
— ...?!
— Хм-м…
Рин свел брови, что, возможно, было признаком боли, и издал глухой стон. Он пытался растянуть себя; хоть Акира и был поражен, он также был совершенно заворожен непристойным покачиванием его бедер.
— ...М-м... м-м, ах...
Прозрачные капли нитями сбегали по члену. Голова Рина была запрокинута, и бледная кожа на горле, казалось, горела под взглядом Акиры. Кончики волос золотились — во всем этом было что-то странно влекущее. Губы Рина были сжаты, когда он испытывал болезненные ощущения, но теперь он сладко вздыхал: этого вида было достаточно, чтобы Акира начал терять выдержку. Рин вытащил пальцы, выдохнул и послал Акире еще одну провокационную улыбку, хотя все еще выглядел так, словно пребывал в трансе.
— Я заставлю тебя чувствовать себя так хорошо, что ты пожалеешь, что не умер... — низко и хрипло прошептал он, а затем нагнулся и вновь поцеловал член Акиры.
Он провел языком по головке прежде, чем взять глубоко в рот, скользя языком по всей длине. Смазав ствол слюной, Рин поднял голову, крепко обнял плечи Акиры и устроился между его коленей. Направив член Акиры между собственных бедер, он медленно начал опускаться.
— Рин...
— М-м, ох… м-м… — Акира намеревался сдержаться, но не смог подавить вздоха чистого наслаждения, погружаясь в столь узкое, жаркое тело. Было невероятно горячо; все силы, казалось, покинули его, — он был на грани того, чтобы растаять и впитаться в землю. Он не мог даже вообразить, как описать все то, что чувствовал сейчас из-за Рина. По спине спускалось нечто, смутно напоминающее оцепенение, становившееся сильнее и сильнее.
— Ах... это... — горло свело судорогой. Рин прерывисто выдохнул — его лицо выражало смесь удовольствия и страдания. Горящий взгляд вновь вернулся к Акире. Его улыбка выглядела невероятно непристойной... и в то же самое время прекрасной.
— Я сам начну... — произнеся это, Рин обвил руками шею Акиры и принялся покачивать бедрами. Он переместил свой вес чуть правее, как если бы берег левую ногу — возможно, рана на бедре все еще причиняла боль. Беспокоясь, что Рин может упасть в обморок, Акира инстинктивно положил руку ему на талию.
— Ох... м-м-м... — тугое, мягкое тело Рина ритмично сжималось. От паха снова и снова распространялись ослепляющие, нарастающие волны удовольствия. Борясь с желанием кончить, Акира потянулся, чтобы коснуться пульсирующего члена Рина.
— Ах, ах... ха-а... — все тело Рина пылало; его движения стали ослабевать, словно он тонул в собственных ощущениях. С губ срывались крики удовольствия — это было настолько эротично, что Акира не мог отвести взгляда.
…И что-то внутри него требовало заставить Рина раскрыться еще глубже. Погладив уже сочившийся член Рина, он приподнялся на локте, толкаясь в его тело снизу.
— Ах-х!.. — Рин тихо вскрикнул и выгнул спину. Когда Акира начал двигаться сам, внутри стало вскипать еще более сладкое онемение, распространявшееся по всему телу. Рваный ритм движений Рина побуждал проникать в него так сильно, как Акира только мог. Но пятно повязки на самом краю видимости напомнило, что Рин ранен, и заставляло сдерживаться.
— Рин, твоя рана… — произнеся его имя, Акира коснулся горячей, лихорадочно горевшей щеки. Взглянувшие на него глаза были затуманены удовольствием.
— Я в порядке. На что это похоже, быть во мне?.. Тебе нравится? — Акира коротко кивнул, и Рин счастливо улыбнулся. — Мне тоже... Настолько хорошо, что хочется умереть...
При виде такого восхищения и удовольствия под желанием начинала просыпаться теплая привязанность. Акира приласкал щеку Рина и мягко его поцеловал.
— А-ах… — из угла губ протянулась нить слюны, скользнувшей вниз по бледному горлу. Языки сплелись, — придерживая чужую тонкую талию, Акира подался вверх несколькими осторожными, сильными толчками.
— Ах!.. М-м, ах-х...
Наконец Рин полностью расслабился и буквально рухнул на Акиру сверху. Горячее дыхание, задевавшее ухо, действовало на него особенно соблазнительно. Он толкнулся в тело Рина гораздо жестче, чем прежде, начиная брать с силой и по-настоящему, как хищник, расправляющийся с жертвой.
— А-ах!.. Ах!.. — одеяло впитывало их пот, вновь и вновь сбиваясь от движения. Акира слышал скользкий, пошлый звук соприкасающейся кожи и тяжелого дыхания — и он не мог сказать, где были чьи вздохи. Эти звуки заполняли полутемную комнату и растворялись в тяжелом воздухе.
— Акира... Ты... сейчас... — Рин задыхался, цепляясь за его шею — словно вынужден был держаться крепче, чтобы удостовериться, что Акира не исчезнет. Акира отвечал ему, прижимаясь губами к нежной щеке.
— М-м, ах-х...
Он скоро должен был достичь предела. Звон в ушах начинал отзываться в затылке.
— Ах, ах!.. М-м... — Рин также был почти на самом краю: он все сильнее и сильнее сжимался вокруг горячей, погруженной глубоко в него плоти Акиры. Это чувство было настолько удивительным, что заставило Акиру задрожать; перед глазами ослепительно полыхнуло. Он вбивался в тело Рина, — его удовольствие требовало выхода, — в то же самое время сильно сжимая головку чужого члена.
— М-м!.. Ах, а-ах!.. — все нечеткие мысли взорвались в белизне и разлетелись осколками — он излился в глубины тела Рина.
Рин, крепко державшийся за его плечи, кончил почти одновременно с ним — на живот Акиры брызнула горячая жидкость
— Ах... хa-a...
Тяжело дыша, Рин почти упал ему на грудь.
— Акира...
Тот прижал его к себе, видя, что у Рина почти нет сил, и рассеянно подумал, что сейчас сливались их души, а не тела.
— ...Я не могу встать... хах, — Рин коротко улыбнулся, прежде чем медленно приподняться, выпуская из себя член Акиры.
— Как твоя нога?
— Прекрасно. Мне понравилось... О, парень, я тебя испачкал. Извини. — Он взял край одеяла и вытер остатки спермы с живота Акиры, робко улыбнувшись, а затем лег рядом и устроил голову у Акиры на груди.
— ...Спасибо, — едва слышно пробормотал он. — ...Казуи выглядел так же, как ты, да, но его характер тоже походил на твой. Он всегда наблюдал за мной, ничего не говоря... Я правда, правда любил его.
Когда Акира взглянул на него, Рин улыбался, ностальгически глядя в пространство.
— Вот почему я был вне себя, когда впервые тебя увидел… И верно, я представлял на твоем месте Казуи. Поначалу, по крайней мере. Но… — Рин сел и посмотрел на Акиру. В голубых глазах отражалась горевшая лампочка. Рин безмятежно моргнул. — Ты больше не напоминаешь мне его. Ты был прав: ты — это ты. Ты Акира... Я уверен, что Казуи никогда, вероятно, не стал бы тобой. И не вел бы себя так, как ты.
Рин запечатлел на губах Акиры легкий поцелуй и мирно улыбнулся.
— Спасибо. Я рад, что встретил тебя.
Это на удивление смущало, — наблюдать за Рином, глядевшим ему прямо в глаза и благодарившим подобным образом... Рин слегка усмехнулся, будто ожидал такой реакции, и вновь лег, прижавшись к груди Акиры.
— Я измотан и собираюсь спать... Спокойной ночи. — И прежде, чем закрыть глаза, он послал Акире озорной взгляд.
Вскоре Акира услышал, что дыхание Рина стало выравниваться. Он провалился в сон — с присущей ему легкостью принимая вещи такими, какими они были. Акира мысленно улыбнулся. Все же во сне лицо Рина казалось удивительно спокойным. С какими неведомыми страхами он вынужден был бороться, прежде чем взять протянутую руку Акиры? Только сам Рин знал наверняка. Акира хотел дорожить им, беречь его, прошедшего такие испытания, прежде чем он угодил к нему в руки — он больше не хотел его потерять. Эти потайные мысли заполняли сердце Акиры, пока он обнимал Рина… и в его руках Рин был в безопасности.
Перевод: Red Fir
Бета: Laora
Язык оригинала: японский, вторичный перевод с английского
Форма: перевод скрипта из игры
Канон: Togainu no Chi
Пейринг/Персонажи: Акира/Рин
Категория: слэш
Рейтинг: NC-17
Размер: 4 771 слово
Краткое содержание: Рин пытается создать эмоциональную связь, Акира идет ему навстречу
Примечание: все персонажи совершеннолетние
читать дальшеВ голубых глазах кипела ярость, когда он с негодованием смотрел на Акиру — казалось, он не желал слышать об этом ни слова, — но затем, внезапно, злое выражение исчезло, и его лицо прояснилось.
И наконец, по губам его проползла холодная, слабая улыбка.
— ...Так ты пытаешься спасти меня или что? Думаешь, что в глубине души я не такой негодяй?.. Ха-ха... В таком случае, я покажу тебе: все, что ты видишь во мне — иллюзия. — Рин уселся на Акиру, и, прошептав это, прижался губами к изгибу его плеча. — Все твои иллюзии я рассею.
Сказав это, Рин лизнул мочку его уха. У Акиры перехватило дыхание. Влажный язык скользнул по его щеке и направился ко рту. Яркое ощущение чужого языка, пытавшегося раздвинуть губы, заставило Акиру инстинктивно оттолкнуть Рина.
— ...!
Легкое тело отлетело, как мертвый лист, отброшенный ветром, и Рин комом рухнул на пол. Поднявшись на ноги, он громко сглотнул и хихикнул, явно развлекаясь.
— Держу пари, ты считаешь это отвратительным. Заниматься подобным дерьмом с другим парнем... Но у меня нет таких проблем, как у тебя. Все дело в том, что ты похож на Казуи.
«...»
Из-под взъерошенных светлых волос на Акиру смотрели холодные глаза.
— Именно это я чувствовал к Казуи. Но его больше нет. Он мертв... А с тобой мне хорошо. Ты можешь стать его заменой. — Тонко улыбнувшись, Рин начал приближаться. На его лице была смесь отчаяния и насмешки над собой, но в то же время выражение этого лица казалось неприкрыто эротичным.
— Ну же, беги. Можешь снова меня оттолкнуть. Или ты жалеешь меня, по-прежнему считая раненым, больным и слабым?
Рин потянулся и обвил руками шею Акиры, прижавшись к нему всем тонким телом. Его намерения были совершенно очевидны, и когда Акира подумал об этом, то не смог подавить желание сопротивляться. Не потому, что Рин был одного с ним пола: Акира, который никогда не испытывал настоящей привязанности к другому человеку — и до сих пор изо всех сил старался этого избежать — не видел особой разницы, когда дело касалось подобных различий. Одного пола или противоположного, не имело значения: если ему кто-то не нравился, с этим ничего нельзя было поделать. Казалось откровенно нелепым делать выводы, основываясь на внешних различиях. Только совместимость имела значение. Желание Акиры сопротивляться исходило из отчаянного безрассудства и самозабвения, которые, казалось, заставляли Рина действовать подобным образом. Никто бы не хотел, чтобы все происходило именно так — меньше всего сам Рин. Акира взглянул на него, намереваясь отодвинуть и не позволить ласкать себя, но так этого и не сделал.
«...»
Акира знал, что должен остановить Рина. Но, стоило встретиться с Рином взглядом, — и он пал жертвой собственной неуверенности.
— Что, жалеешь меня? Нет ничего более оскорбительного, чем сочувствие. Эй... До тебя хотя бы доходит, что я говорю? — уголки рта Рина изогнулись в явном презрении. Он был настолько близко, что в глубине его холодных глаз Акира прочитал: откажись от меня. Оттолкни меня. Презирай меня. Ненавидь меня.
Вспышки чувств, которые, казалось, передавали именно эти слова, были безумными и в то же время покорными. Рин мазохистски ждал ответа, в действительности не желая с ним сталкиваться. Можно было подумать, будто Рин готов к презрению, но на деле он цеплялся за эту позицию лишь из страха перед разочарованием. Хоть он и пытался скрыть все свои чувства неуклюжим блефом, ему это не удавалось. Он был совершенно беспомощен; это было ясно как день, и, оттолкни его Акира сейчас, Рин оказался бы разбит без всякой надежды когда-либо прийти в себя.
— Скажи что-нибудь. Язык примерз? Не можешь даже заставить себя говорить?
Рин бормотал это так, словно развлекался, скользя рукой вниз по груди Акиры, по его одежде и ниже. Акира услышал металлический звук расстегиваемой молнии, — теплый язык Рина скользил от шеи до ключицы.
— Нх... — рука Рина пробралась под его белье и захватила все еще мягкий член. У него перехватило дыхание: Рин массировал его лениво, дразняще, и Акира вынужден был отвернуться.
— ...Ну, вот видишь. Ты становишься все более твердым... Так что тебе не важно, с парнем это делать или нет, ты в курсе? — хриплый смех Рина, казалось, пытался спровоцировать его. Акира, не в силах сдержать унижения, закрыл глаза.
— Вижу, ты пытаешься себя контролировать... это сводит с ума. — Он ощутил движение Рина и услышал шелест одежды. А затем…
«…!»
Акира почувствовал что-то неописуемое и едва не вскрикнул. Открыв глаза, он уставился вниз, на Рина.
— М-м...
Тот взял горячий член Акиры в рот без малейшего колебания. Это было визуальным шоком, а вместе с влажным, прихлебывающим звуком слюны ввело Акиру в припадок нетерпения.
— Рин...
Голос Акиры прозвучал почти как требование. Не отрываясь, Рин взглянул на него, а затем постепенно выпустил твердую плоть, оставив на ней тонкие нити слюны и соблазнительно улыбнувшись.
— Каково чувствовать, что тебе отсасывает парень?
«...»
— Я довольно хорош в этом, не так ли? Если захочешь, я проглочу.
У Акиры вновь перехватило дыхание, стоило почувствовать возле члена теплую влажность чужого рта. Он уже готов был протянуть руку и остановить Рина, но не мог заставить себя это сделать. Акира понятия не имел, как решить проблему, с которой столкнулся. Оставить все как есть было равносильно тому, чтобы отвергнуть само существование Рина. Акира понимал: таким бесхитростным, неловким способом Рин пытался удовлетворить свои желания.
— М-м-м... — ловкий язык обернулся вокруг члена Акиры, словно был самостоятельным живым существом. Ощущение в паху было пронизывающим до дрожи. Рин принял его полностью, на всю длину и до самого горла, скользя ртом вверх и вниз вдоль ствола.
— Хах...
После того, как это повторилось снова и снова, Акира не смог удержать вздох удовольствия. Рин нашел точку, заставлявшую реагировать наиболее сильно, и продолжал потирать ее кончиком языка.
— Хм... м-м-м... — губы оторвались от блестящего члена Акиры, и Рин сглотнул; зрелище было невероятно непристойным. Но если Рин и пытался заставить Акиру реагировать с отвращением, в этом он также потерпел поражение. Отвращение было ни при чем: что беспокоило Акиру больше всего, — так это то, что Рин сознательно пытался причинить себе вред. Акира не мог позволить ему продолжать в том же духе.
— ...Остановись, — выдохнул Акира, и Рин взглянул на него с кривой улыбкой.
— Нет нужды сдерживаться. Можешь ударить меня. Ты такой идиот…
— Не в этом дело.
— Тогда в чем? Тебя не заботит, что я парень, пока тебе хорошо? Ну, я думаю, это просто один из способов получить удовольствие. Мне без разницы, поскольку я все равно воображаю на твоем месте Казуи.
— Представлять, что я Казуи, и делать что-то вроде этого... К чему все это? Я не он.
Рин не нашел бы эмоционального отклика, просто используя Акиру как замену Казуи. Он даже не смог заставить Акиру реагировать с отвращением. Другими словами, его текущее поведение было бессмысленно.
Рин отвел глаза и вытер рот тыльной стороной ладони.
— Я притворюсь им, если это будет именно то, чего ты желаешь, Рин. Но если нет... Ты можешь сделать со мной все, что хочешь: мои чувства останутся неизменными.
— Ты лжешь. — Немедленно отозвался Рин, глядя на него с диким блеском в глазах.
— Независимо от того, что ты делаешь, ты — по-прежнему ты. Ты — все еще Рин. Я не могу заставить себя поверить, будто все, что ты когда-либо мне говорил, было лишь частью какой-то игры... Я просто не могу.
На мгновение лицо Рина скривилось, словно он не мог это слушать. Для Акиры он выглядел так, словно вновь сжимался в одиночестве за толстой стеной, которую сам построил, чтобы запечатать себя с головой. Это еще больше уверило Акиру в том, что тогда Рин не лгал ему. Рин молча наблюдал за Акирой еще какое-то время, прежде чем в его глазах снова вспыхнула ярость, и он отвернулся.
— Вечно несешь всякое добродетельное дерьмо... Все то же самое. Все тот же треп!.. Даже мои товарищи по команде... Они всегда говорили, что верят в меня. Они говорили, что мы друзья... Но ни один из них меня не послушал. — Его плечи задрожали.
Взгляд Акиры остановился на лице Рина, и он тихо сказал:
— Я не предам тебя.
— Откуда такая уверенность?! — отпарировал Рин.
Его состояние казалось настолько неустойчивым, как будто сейчас он мог разбиться от единственного прикосновения. Под всей жесткостью проявлений его чувств таилась уязвимость.
— Я не могу доказать тебе это. Не могу даже показать тебе, что я имею в виду, если ты не готов в меня поверить.
Ты должен сделать первый шаг самостоятельно. Иначе ничего не изменится. Ты ничего не добьешься. Ты тот, кто научил меня, как важно уметь доносить свои истинные мысли. И то, что я хочу сказать тебе, Рин... Я не предам тебя.
Рин опустил голову, закусив губу; какое-то время он не говорил ни слова, а затем пробормотал:
— Но, так или иначе, что, если ты предашь меня?.. Что, если я поверю тебе, и ты предаешь... Что будет потом? — голос был низким, невыразительным и дрожал, резко контрастируя с его недавней истерикой:
— Если ты предашь... Я убью тебя, понял? Клянусь богом... Я убью тебя.
Рин поднял голову. Он искривил губы в подобии улыбки, все еще продолжая смотреть на Акиру, и протянул обе руки, чтобы вцепиться в его шею. Его лицо было пугающим, ужасным; его можно было даже назвать безумным — но Акире оно казалось очень грустным, словно сама душа Рина кричала, желая быть услышанной. Все, во что верил Рин, исчезало, и он снова и снова терял свое место в мире.
Большие пальцы Рина сильнее впились в горло Акиры прямо под кадыком. Акира разомкнул губы, — дышать становилось все труднее, — и медленно опустил веки.
— Если я отвернусь от тебя, можешь меня убить.
«…»
— ...Ты можешь убить меня. — Он открыл глаза и говорил так, будто вырезал каждое слово в камне.
Верить в другого человека — значит отдавать сердце в его руки. Неизмеримо тяжелое бремя: иногда необходимо платить слишком высокую цену. Он хотел, чтобы Рин понял, насколько он сейчас серьезен — если бы только ему удалось тогда заставить Кейске понять... Внутри вновь протянулось горькое сожаление. Рин безвольно сник и спрятал лицо у Акиры на плече. Его дыхание стало прерывистым.
— Это ложь...
— Я не лгу.
— Это — ложь!
— Я не лгу.
— Я не верю тебе!..
— ...Рин! — не задумываясь, Акира схватил Рина за плечи и заставил его выпрямиться, чтобы тот мог посмотреть ему в глаза.
Рин совсем потерял свой угрожающий настрой: теперь он сжимал зубы, нахмурившись, как если бы отчаянно пытался что-то выдержать.
— ...Что бы ни случилось, это не моя ошибка. Ты сказал, что не предашь меня... Так что... это не моих рук дело, хорошо?
Голос, который он смог выдавить из себя, скорее походил на шепот. Он сгорбился, уткнувшись лицом в шею Акиры. Дыхание Рина превратилось в сдавленные рыдания. Акира чувствовал его слезы на своей коже. Они были очень теплыми.
— ...Я собираюсь поверить тебе, хорошо? Но когда я начну доверять тебе, что бы ни случилось — это будет твое дело!..
Звучало почти так, будто он бормотал это самому себе, в бреду, но слова застревали на полпути в горле, и он, казалось, не мог остановиться. Вместо ответа Акира обхватил затылок Рина и осторожно притянул его ближе. В своей хрупкой серьезности Рин казался совершенно беззащитным. Все, что Акира хотел теперь сделать, — успокоить существо, цеплявшееся за него изо всех сил и дрожавшее в его объятиях. Рин слишком долго провел, сбитый с толку собственным одиночеством. Акира также всегда был один. Но существовало принципиальное различие между одиночеством человека, который в ком не нуждается, и одиночеством того, кому необходимы другие люди, но кто неспособен наладить с ними связь. В последнем случае жизнь превращается в путь, заросший кустарником: любой шаг — и кожу прорежут шипы. Невозможно выжить в полной изоляции. И любовь, и ненависть подойдет — необходимо нести с собой хоть что-то, помогающее продолжать жить. Сам Акира не понимал этого прежде, — до тех пор, пока впервые не испытал чувство потери. Никогда... Никогда больше он не позволит себе потерять кого-то подобным образом.
— Акира... — Рин вцепился в него, глядя влажными, заплаканными глазами. — Я хочу прикоснуться к тебе. Я хочу быть уверенным в том... уверенным, что ты не исчезнешь.
Рин отпустил шею Акиры, вместо этого обхватив ладонями лицо. Их губы постепенно слились. Удивительная мягкость рта Рина словно посылала по позвоночнику тонкую нить электричества. Сначала они целовались осторожно, но постепенно поцелуи стали более раскованными, страстными, а язык Рина оказался у Акиры во рту.
— М-м…
Языки сплетались так, точно эти двое пытались сожрать друг друга; Рин засасывал Акиру, словно желая все большего, будто пытаясь влить в него все те чувства, которые не мог выразить словами. Перед глазами Акиры все смазалось — он понимал, что теряет разум. Жар на мгновение стер все его мысли, а затем под закрытыми веками что-то вспыхнуло.
— Акира?..
Тело подчинилось собственному желанию, и прежде, чем он это осознал, Рин оказался под ним. Он был поражен и жадно ловил ртом воздух. Глубоко внутри, казалось, пульсировало что-то убийственно горячее. Возможно, всему виной были последствия игр Рина с его телом. Он был озадачен... внутри словно полыхало пламенем. Неспособный противиться этому новому порыву, Акира вновь поцеловал Рина. На сей раз именно он пошел на сближение.
— ...Рин.
— Ах...
Он покрывал Рина нежными поцелуями — зеркальным отображением того, как сам Рин ласкал его раньше, одной рукой скользя под чужой рубашкой. Он чувствовал, что где-то глубоко внутри него оживают чувства, неконтролируемые, как лесной пожар. Рин был удивительно теплым на ощупь, возможно, из-за ранения. Он был сложен более крепко, чем казалось на первый взгляд, — и Акира решительно не мог отнять ладонь от его кожи.
— М-м… — стоило кончикам пальцев Акиры задеть соски, Рин жарко застонал, сведя брови. Одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы сердце Акиры едва не пропустило удар. Внутри бушевала стихия, первобытная и разрушающая. Возможно, это был просто мужской инстинкт, побуждавший сокрушить нежное тело, извивавшееся под ним — и, в то же самое время, побуждавший его защитить. Акира вынужден был печально улыбнуться, по крайней мере, мысленно: он никогда не представлял, что может вести себя подобным образом.
— Хм-м... — он задрал рубашку Рина, обнажая его грудь и прижимая губы к гладкой, слегка покрасневшей коже. Плечи Рина едва заметно вздрогнули, а руки опали, мягко обвив голову Акиры. Похоже, Акиру влекло само ощущение его кожи. Покрасневшие соски заставляли думать о крови, пульсировавшей под кожей — Акира взял один из них в рот, больше ни о чем не задумываясь, и осторожно прикусил.
— Ах!.. Ха-а... — Рин дико дернулся, не удержав сладкого стона.
Акира определенно получал удовольствие, осознавая, что ему удалось вызвать столь сильную реакцию. Продолжив облизывать затвердевший сосок, он начал скользить рукой от живота Рина к его паху.
— Стой... Акира... — хоть Рин и приподнял бедра, он покачал головой, словно протестуя. Но Акира, проигнорировав это, расстегнул ширинку Рина, скользя пальцами под белье.
— Ах!..
Жар, ведущий его вперед, был настолько провокационным, что Акира едва ли мог себя контролировать. Скорее наоборот — признаки сопротивления заставляли его желать все большего. Он обвил рукой уже напрягшийся член Рина — это напомнило ему, что он действительно собрался переспать с другим парнем, но подобная мысль не показалась отталкивающей. Обнимая тело Рина, он обнимал и его сердце — физическое общение было не только способом удовлетворить желания плоти. Рин смог на шаг приблизиться к тому, что стало бы настоящей эмоциональной связью, и Акира хотел встретить его на полпути.
— М-м... Хах...
Это было гораздо горячее, чем он представлял — именно об этом он думал, медленно начиная двигать рукой по члену, наблюдая, как Рин выгибается в экстазе. Прозрачная жидкость, сочившаяся с головки, размазывалась по пальцам; это сопровождалось влажными, едва уловимыми звуками. Все выглядело до безумия сладострастно, — тем более в сочетании со скользким ощущением на руке.
— А-Акира, подожди се... — Рин, чья грудь тяжело вздымалась от стонов, резко сел, не давая ласкать себя.
Акира был заворожен его видом: ярко горящие щеки, трогательно-голубые глаза... Рин опустил веки и выдохнул, а затем потянул за край рубашки.
— ...?
— Хочешь, сделаем это вместе?.. Я обо всем позабочусь, — сказал он, послав Акире восхищенную улыбку прежде, чем начать избавляться от одежды.
Бледное голое тело освещал слабый свет лампочки. Телосложение Рина не походило ни на детское, ни на взрослое; Акира подумал, что оно просто красиво. Повязка вокруг раны на бедре выглядела белее, чем прежде.
— Раздевайся, Акира.
Когда Рин прошептал это Акире на ухо, по задней части шеи пробежала дрожь. Он чуть помедлил, но, в конечном счете, также снял одежду. Рин обнял его рукой за шею, прижимаясь грудью к груди. В комнате не было особенно тепло, но на данный момент это ни одного из них не беспокоило.
— Голая кожа теплее всего... — пробормотал Рин. Какое-то время он молчал, все еще обнимая Акиру. Стук их сердец перекрывал друг друга, пока не слился в единый ритм так, что они больше не могли сказать, где чей пульс. Рин немного отодвинулся и поместил два пальца в рот; прикрыв глаза, он обернул язык вокруг них почти так же, как делал это с членом Акиры. Подобный поворот событий заставил Акиру чувствовать себя несколько ошеломленным. Но наблюдать за этим было чертовски возбуждающе — внутри вновь зашевелилось звериное желание.
— ...Не отводи взгляд. Просто смотри. — Рин спокойно улыбнулся, словно предлагал что-то совершенно обыденное. Одной рукой он оперся на плечо Акиры и немного приподнял бедра, а затем потянулся рукой за спину; на его пальцах блестела слюна.
— ...?!
— Хм-м…
Рин свел брови, что, возможно, было признаком боли, и издал глухой стон. Он пытался растянуть себя; хоть Акира и был поражен, он также был совершенно заворожен непристойным покачиванием его бедер.
— ...М-м... м-м, ах...
Прозрачные капли нитями сбегали по члену. Голова Рина была запрокинута, и бледная кожа на горле, казалось, горела под взглядом Акиры. Кончики волос золотились — во всем этом было что-то странно влекущее. Губы Рина были сжаты, когда он испытывал болезненные ощущения, но теперь он сладко вздыхал: этого вида было достаточно, чтобы Акира начал терять выдержку. Рин вытащил пальцы, выдохнул и послал Акире еще одну провокационную улыбку, хотя все еще выглядел так, словно пребывал в трансе.
— Я заставлю тебя чувствовать себя так хорошо, что ты пожалеешь, что не умер... — низко и хрипло прошептал он, а затем нагнулся и вновь поцеловал член Акиры.
Он провел языком по головке прежде, чем взять глубоко в рот, скользя языком по всей длине. Смазав ствол слюной, Рин поднял голову, крепко обнял плечи Акиры и устроился между его коленей. Направив член Акиры между собственных бедер, он медленно начал опускаться.
— Рин...
— М-м, ох… м-м… — Акира намеревался сдержаться, но не смог подавить вздоха чистого наслаждения, погружаясь в столь узкое, жаркое тело. Было невероятно горячо; все силы, казалось, покинули его, — он был на грани того, чтобы растаять и впитаться в землю. Он не мог даже вообразить, как описать все то, что чувствовал сейчас из-за Рина. По спине спускалось нечто, смутно напоминающее оцепенение, становившееся сильнее и сильнее.
— Ах... это... — горло свело судорогой. Рин прерывисто выдохнул — его лицо выражало смесь удовольствия и страдания. Горящий взгляд вновь вернулся к Акире. Его улыбка выглядела невероятно непристойной... и в то же самое время прекрасной.
— Я сам начну... — произнеся это, Рин обвил руками шею Акиры и принялся покачивать бедрами. Он переместил свой вес чуть правее, как если бы берег левую ногу — возможно, рана на бедре все еще причиняла боль. Беспокоясь, что Рин может упасть в обморок, Акира инстинктивно положил руку ему на талию.
— Ох... м-м-м... — тугое, мягкое тело Рина ритмично сжималось. От паха снова и снова распространялись ослепляющие, нарастающие волны удовольствия. Борясь с желанием кончить, Акира потянулся, чтобы коснуться пульсирующего члена Рина.
— Ах, ах... ха-а... — все тело Рина пылало; его движения стали ослабевать, словно он тонул в собственных ощущениях. С губ срывались крики удовольствия — это было настолько эротично, что Акира не мог отвести взгляда.
…И что-то внутри него требовало заставить Рина раскрыться еще глубже. Погладив уже сочившийся член Рина, он приподнялся на локте, толкаясь в его тело снизу.
— Ах-х!.. — Рин тихо вскрикнул и выгнул спину. Когда Акира начал двигаться сам, внутри стало вскипать еще более сладкое онемение, распространявшееся по всему телу. Рваный ритм движений Рина побуждал проникать в него так сильно, как Акира только мог. Но пятно повязки на самом краю видимости напомнило, что Рин ранен, и заставляло сдерживаться.
— Рин, твоя рана… — произнеся его имя, Акира коснулся горячей, лихорадочно горевшей щеки. Взглянувшие на него глаза были затуманены удовольствием.
— Я в порядке. На что это похоже, быть во мне?.. Тебе нравится? — Акира коротко кивнул, и Рин счастливо улыбнулся. — Мне тоже... Настолько хорошо, что хочется умереть...
При виде такого восхищения и удовольствия под желанием начинала просыпаться теплая привязанность. Акира приласкал щеку Рина и мягко его поцеловал.
— А-ах… — из угла губ протянулась нить слюны, скользнувшей вниз по бледному горлу. Языки сплелись, — придерживая чужую тонкую талию, Акира подался вверх несколькими осторожными, сильными толчками.
— Ах!.. М-м, ах-х...
Наконец Рин полностью расслабился и буквально рухнул на Акиру сверху. Горячее дыхание, задевавшее ухо, действовало на него особенно соблазнительно. Он толкнулся в тело Рина гораздо жестче, чем прежде, начиная брать с силой и по-настоящему, как хищник, расправляющийся с жертвой.
— А-ах!.. Ах!.. — одеяло впитывало их пот, вновь и вновь сбиваясь от движения. Акира слышал скользкий, пошлый звук соприкасающейся кожи и тяжелого дыхания — и он не мог сказать, где были чьи вздохи. Эти звуки заполняли полутемную комнату и растворялись в тяжелом воздухе.
— Акира... Ты... сейчас... — Рин задыхался, цепляясь за его шею — словно вынужден был держаться крепче, чтобы удостовериться, что Акира не исчезнет. Акира отвечал ему, прижимаясь губами к нежной щеке.
— М-м, ах-х...
Он скоро должен был достичь предела. Звон в ушах начинал отзываться в затылке.
— Ах, ах!.. М-м... — Рин также был почти на самом краю: он все сильнее и сильнее сжимался вокруг горячей, погруженной глубоко в него плоти Акиры. Это чувство было настолько удивительным, что заставило Акиру задрожать; перед глазами ослепительно полыхнуло. Он вбивался в тело Рина, — его удовольствие требовало выхода, — в то же самое время сильно сжимая головку чужого члена.
— М-м!.. Ах, а-ах!.. — все нечеткие мысли взорвались в белизне и разлетелись осколками — он излился в глубины тела Рина.
Рин, крепко державшийся за его плечи, кончил почти одновременно с ним — на живот Акиры брызнула горячая жидкость
— Ах... хa-a...
Тяжело дыша, Рин почти упал ему на грудь.
— Акира...
Тот прижал его к себе, видя, что у Рина почти нет сил, и рассеянно подумал, что сейчас сливались их души, а не тела.
— ...Я не могу встать... хах, — Рин коротко улыбнулся, прежде чем медленно приподняться, выпуская из себя член Акиры.
— Как твоя нога?
— Прекрасно. Мне понравилось... О, парень, я тебя испачкал. Извини. — Он взял край одеяла и вытер остатки спермы с живота Акиры, робко улыбнувшись, а затем лег рядом и устроил голову у Акиры на груди.
— ...Спасибо, — едва слышно пробормотал он. — ...Казуи выглядел так же, как ты, да, но его характер тоже походил на твой. Он всегда наблюдал за мной, ничего не говоря... Я правда, правда любил его.
Когда Акира взглянул на него, Рин улыбался, ностальгически глядя в пространство.
— Вот почему я был вне себя, когда впервые тебя увидел… И верно, я представлял на твоем месте Казуи. Поначалу, по крайней мере. Но… — Рин сел и посмотрел на Акиру. В голубых глазах отражалась горевшая лампочка. Рин безмятежно моргнул. — Ты больше не напоминаешь мне его. Ты был прав: ты — это ты. Ты Акира... Я уверен, что Казуи никогда, вероятно, не стал бы тобой. И не вел бы себя так, как ты.
Рин запечатлел на губах Акиры легкий поцелуй и мирно улыбнулся.
— Спасибо. Я рад, что встретил тебя.
Это на удивление смущало, — наблюдать за Рином, глядевшим ему прямо в глаза и благодарившим подобным образом... Рин слегка усмехнулся, будто ожидал такой реакции, и вновь лег, прижавшись к груди Акиры.
— Я измотан и собираюсь спать... Спокойной ночи. — И прежде, чем закрыть глаза, он послал Акире озорной взгляд.
Вскоре Акира услышал, что дыхание Рина стало выравниваться. Он провалился в сон — с присущей ему легкостью принимая вещи такими, какими они были. Акира мысленно улыбнулся. Все же во сне лицо Рина казалось удивительно спокойным. С какими неведомыми страхами он вынужден был бороться, прежде чем взять протянутую руку Акиры? Только сам Рин знал наверняка. Акира хотел дорожить им, беречь его, прошедшего такие испытания, прежде чем он угодил к нему в руки — он больше не хотел его потерять. Эти потайные мысли заполняли сердце Акиры, пока он обнимал Рина… и в его руках Рин был в безопасности.
@темы: переводы, Togainu no Chi, R – NC-21, игровые скрипты
-
-
17.04.2017 в 02:29Игру проходить не хотела, прокручивать тоже сложно, и на Висте не всегда удается,
а ознакомиться было интересно!
-
-
17.04.2017 в 18:39